Лев Пучков - Чистильщик

Стас отвернулся и непримиримо скрестил руки на груди. В соответствии с учением Хосе Сильвы сия поза свидетельствует о непреклонном стремлении оппонента стоять на своем и никоим образом не соглашаться с любыми разумными доводами, исходящими от противоположной стороны. Тупиковая ситуация. Она разрешима лишь двумя способами: либо мощным радикальным давлением на оппонента, либо заменой противоположной стороны на более импонирующую этому упрямому оппоненту особь.

Так-так… Ну калечить Милкиного братца в мои планы пока не входило – а посему я решил избрать второй путь по Сильве и заодно попытаться разрешить проблему с Оксаной.

– Вот что, – миролюбиво сказал я, ласково улыбнувшись надутому Стасу. – Ты, конечно, волен поступать как сочтешь нужным, но… но ты особо не торопись, мой юный друг. Тебе же ведь без разницы, когда съезжать?

– Ну, в принципе без разницы, – согласился Стас, несколько расслабившись.

– Так вот – давай эту проблему отложим на послеобеда, – предложил я, – до того момента как раз все прояснится. Идет?

– Ладно. – Стас придвинулся к столу, взял вилку и буднично сделал резюме: – Раз так – то и похавать можно. – И начал ударно метать ветчину с зеленым горошком и яичницу.

– Похавай, похавай, – согласился я. – А я пока пойду кое-куда звякну. – И направился в спальню.

Набрав Оксанин номер, я дождался, когда она сонно ответит: «Ну кто там еще?» (эта дамочка встает, как правило, не раньше одиннадцати), и быстро протараторил, не дав ей раскрыть рот:

– У меня жуткие проблемы с Милкой и Стасом. Если не поможешь – мне конец. Срочно приезжай, а то застрелюсь на фиг! Я тебя люблю, ты у меня – самая желанная! – И моментально положил трубку, тут же вырубив автоответчик.

Выждав, когда иссякнет желание моей дамы выяснить, в чем дело (это желание обернулось тремя сорокасекундными попытками дозвониться до меня), я включил автоответчик и набрал номер Бо. Его автоответчик сообщил, что хозяина нет, а если приспичило, можно оставить сообщение. Сообщение я оставлять не стал – мне было необходимо личное общение с персоной. А поскольку персона могла находиться минимум по трем десяткам адресов, я тяжело вздохнул и начал методично названивать всем знакомым, так или иначе связанным с жизнедеятельностью главы периферийной группировки. На восьмом или девятом звонке выяснилось, что я наконец попал куда надо. Попросив пригласить Бо к телефону, я дождался, когда в трубке раздастся его ритуальное сопение, и сообщил:

– Это я. У меня проблемы.

– Ну. – В данном междометии я уловил некоторую озабоченность.

Да не настолько серьезные, можешь не беспокоиться, – успокоил я Бо. – Просто, если тебе позвонит Оксана, скажи, что я вчера приехал к тебе ориентировочно в десять вечера и всю ночь мы пьянствовали. Короче – ночевал у тебя. Идет?

– Ну, – согласился Бо с заметным облегчением и нетрадиционно добавил: – Как сам?

– Хреновато, братишка, – признался я. – Боюсь, что скоро мне придется обратиться к тебе с более серьезными заморочками… Нет, я, естественно, постараюсь все разрешить своими силами, но ты будь готов, если что… Ага?

– Ну, – беспечно бросил Бо. – Прорвемся. Все?

– Все, – подтвердил я. – До связи.

– Пока, – сказал Бо и положил трубку.

Заглянув на кухню, я обнаружил, что прожорливый Стас благополучно аннулировал завтрак, приготовленный на двоих, и теперь мне предстоит еще разок выступить в роли кока. Немного подумав, я решил отложить это дело до прибытия психоаналитички, которая, будучи в хорошем настроении, могла бы, на мой взгляд, приготовить великолепный завтрак.

Оксана прибыла минут через пятнадцать. Вид ее не предвещал ничего, кроме семейного скандала. Резво подскочив к калитке, я принял озабоченное выражение лица и разом выдал на-гора:

– Вчера я, дурачок, решил немного разрядиться у Бо – ну и остался у него ночевать. А в это время этот придурок Стас такую штуку придумал – хочет съехать от меня и Милку увезти. Представляешь? Надо же – деятель! А кто будет за ней следить-ухаживать? Ему ж придется только на одну няньку круглосуточно пахать. Вот такие вот пироги. Помогай, солнышко…

На прелестном личике моей подружки несколько секунд явственно прослеживалась борьба эмоций. Наконец профессиональный аспект возобладал, и Оксана, прерывисто вздохнув, распорядилась:

– Ладно, разберемся. Давай этого… на кухню. И оставь нас одних.

Психопрофилактика длилась около двадцати минут Я за это время успел вздремнуть в прихожей под монотонное бормотание Оксаны и «бу-бу» Стаса – совсем как в прошлый раз, по прибытии Милкиного братца в наш город. Проснувшись, я обнаружил, что Оксана и Стас стоят рядом и улыбаются, наблюдая за мной.