Безымянный - Возвращение мстителей 2

– Хорошо, – ответил Казбек, быстро поднялся и пошел к выходу.

Закрыв дверь за своим подручным, хозяин еще долго стоял у окна, вслушиваясь в звуки отъезжающей машины, на которой приехал Казбек. Он еще раз обдумывал сказанное Казбеком по поводу Брагина.

«Конечно, Казбек прав, – решил он про себя. И от Брагина можно ждать все, что угодно. Особенно в этой ситуации, когда я, в силу сложившихся обстоятельств, не могу действовать на него непосредственно».

Пять лет назад, отмазывая Брагина от тюрьмы, он уже знал, что этот ученый-химик, с, мягко говоря, нестандартными наклонностями, в обычной жизни принесет ему успех. Брагин был по-своему очень талантливым ученым-химиком, с одной стороны, и законченным извращенцем и садистом, с другой. В жизни у этого человека было две страсти: наука и секс, точнее сказать, он был отъявленным гомосексуалистом. На этом он и засыпался, попав под статью «Совращение малолетних». Хозяин снова уселся в кресло перед камином, в который предварительно подбросил дров.

«В тот момент я потратил немало денег для того, чтобы это дело замяли. И еще больше усилий я потратил на то, чтобы преодолеть отвращение к этому моральному уроду с ученой степенью. Но с тех пор я стал его хозяином и все пять лет держал его в кулаке. Я дал ему возможность трудиться, устроив его в лабораторию при пивзаводе, я дал ему возможность удовлетворять свои иные потребности. Для этой цели существовал барак, с населяющими его людьми. Однако, теперь все это не нужно и Казбек прав. Брагина надо нейтрализовать. Он свою работу сделал, надо лишь выждать время, а потом все аккуратно устроить. Нельзя скомкать и испортить концовку столь тщательно разработанного и много лет осуществляемого плана».

Утром следующего дня, в соответствии с этим планом, он набрал телефонный номер сберкассы 185, находящейся на окраине Заводского района, и представился:

– Алло. Здравствуйте девушка, моя фамилия Ковров Геннадий Николаевич. Я хотел бы завтра снять свой вклад… Да-да, весь, все восемьдесят тысяч. Когда будет удобнее к вам подъехать?

Девушка посоветовалась с начальницей и сообщила, что лучше всего подъехать после трех. Они постараются приготовить деньги. Ковров положил трубку на телефон и подумал: «Осталось всего несколько дней и операция будет завершена. Всего лишь несколько дней…».

В семь вечера, когда уже стемнело, Казбек подъехал к одному из частных домов на окраине города. Несмотря на то, что улица называлась Перспективной, дома, выстроившиеся вдоль нее, сплошь представляли собой старые деревянные развалины. Жили в этих памятниках старины в основном работники станкостроительного завода, располагавшегося недалеко отсюда.

Выйдя из машины, Казбек открыл калитку, вошел в небольшой дворик и, цикнув на привязанного к конуре здоровенного кобеля, кулаком постучал в дверь. Буквально через несколько секунд послышался хриплый голос:

– Кто?

– Это я, Казбек, – последовал ответ.

Дверь отворилась, и на пороге возник здоровенный парень, с всклокоченной рыжей шевелюрой. У него было непримечательное лицо обитателя местных трущоб, в которых он был известен под кличкой Габон. Посторонившись, он пропустил Казбека внутрь помещения. Когда оба оказались в небольшой слабоосвещенной горнице, парень спросил:

– А это правда, что директора пивзавода грохнули?

– Правда, – ответил Казбек.

– За что его и кто его?

– А мне откуда знать, – огрызнулся тот. – Кому-то не угодил. Алкоголь – продукт привлекательный, многие хотят на него лапы наложить. С кем-то что-то не поделил, наверное.

Казбек бросил кепку на старый потрепанный диван, сам же уселся рядом с ней.

– Ты вот что, Брагин здесь?

– Здесь, – ответил Габон и кивнул на пол. – В подполье, бомжей накалывает.

– Вот что, зови его сюда. Дело срочное.

Габон кивнул и ушел в соседнее помещение. Там в центре пола, под ковром, который он отшвырнул ногой, находился лаз в погреб. Он открыл его и стал не спеша спускаться по деревянным ступенькам лестницы, ведущей в подполье. Однако, погреб был достаточно теплый и освещенный лампочкой, подвешенной к потолку.

На деревянном полу лежали четыре топчана, на двух из которых располагались двое мужчин. Обоим еще не было и тридцати, но по внешнему виду им вполне можно было дать и сорок. Воспаленные глаза с глубокими впадинами, неестественно бледное лицо, худые костлявые тела. Оба были наркоманы и, судя по крайней степени болезненности и измождения, наркоманы с большим стажем.