Безымянный - Большой обмен подарками

– Слышь, Леша, – Гаврилыч покашлял и продолжил тонким голоском. – Больно уж не похоже на подставу-то. Странно все как-то получается. Я вот посмотрел сумочку-то – думаю, перепутали, не иначе: хрень там, в сумочке, и открыточка поздравительная. Написано…

Гаврилыч достал открытку, как фокусник, – не понятно откуда – и отставил ее на вытянутой руке.

– Так, где же эта херня? А, вот: « Желаем тебе перестать быть антисемитом и заполнить своими картинами Эрмитаж».

– Я не понял тебя, Витя, – осторожно сказал Купава.

– Краски! – подсказала от окна Надька. – Там коробочка была с художественными красками.

– Вот! – поднял указательный палец Гаврилыч и опять замолчал.

– Не похоже, что он спер, – снова подала голос Надька. – Зачем же тогда он приперся, мудак? Скорее всего, эти кретины перепутали.

– И с ментами дружить Сережке никак нельзя, – сказал Гаврилыч. – У него причины есть не дружить, ты же помнишь, сынок? – Голос Гаврилыча стал сладким-сладким. Он намекал на кое-что общеизвестное в этой компании, и все присутствующие задумались.

– А если это Толян все так складно расписал? – раздраженно заговорил Купава; – Быков своих посадил за стол, а подставных с похожей сумкой – за другой? Что тогда?

– Глотку порвем, коли так, – на меняя интонаций сказал Гаврилыч. – Толик совсем распустился, не хочет жить спокойно.

Купава бросил быстрый взгляд на своего советника и снова повернулся к Жесту:

– Где ту бабу думаешь искать? Скажешь «не знаю» – заставлю собственные яйца сожрать!

Жест напрягся и соображал. Сейчас, когда ситуация стала проясняться – по крайней мере, очень хотелось на это надеяться – мысль у него заработала сравнительно четко. Он молчал и вспоминал все, что было в этой поганой забегаловке. От этих усилий у него выступил на лбу пот, но он не решался его вытереть. Все молчали, смотрели на него и ждали, что он, наконец, скажет.

– Ту бабу я найду через другую, – тихо сказал Сергей и продолжал быстрее и увереннее, – их же четверо было за столиком. Двое на двое. А вторую официантка узнала, и они, вроде встретиться договорились. Я помню, слышал.

Сергей замолчал и впился глазами в Купаву: что теперь он скажет. Купава подергал шеей и повернулся к Гаврилычу:

– Что делать будем, Вить? – А пусть поищет, вдруг, найдет?

Гаврилович остро взглянул на Жеста, будто хлыстом стегнул:

– Дай ему Вареника, что ли. Ты, Сережка, – обратился он к Жесту, – если не виноват, и не бойся ничего. Исправишь свою ошибку – долго жить будешь. Смотри только: ты в кафешке этой уже нарисовался – не светись там больше, не надо нам ссориться с ментами, не то время! Хорошо меня понял?

Сергей кивнул.

– Вареник! – обратился Купава к братку с автоматом.

Вареник все время подпирал стену, но за Сергеем смотрел зорко: постоянно водил стволом при малейшем шевелении допрашиваемого. Оторвавшись от стены, охранник сделал два шага по направлению к дивану, на котором сидели Купава и Гаврилыч.

– Ты, Вареник, за него отвечаешь, а ты, Сережа – за товар. Я тебя, Сережа, не пугаю, но товар лучше найди. Понял?

– Я понял, Алексей, – с готовностью отвечал «подследственный». – Пистолет можно взять?

– А зачем он тебе? – удивился Гаврилыч. – Иди, Сережка, без волыны, а то ты понервничал немного. Не нужна она тебе.

– Все решено, – Купава поднялся. – Оба вперед, работать, а мы с тобою, Вить, пойдем, подумать нужно.

Сергей медленно вышел из комнаты отдыха и, покачивая головой, направился в туалет. До того перенервничал – дверь забыл за собою запереть. Долго пил воду из-под крана, умывался и все никак не мог оторваться от воды. Очнулся только после того, как почувствовал легкое похлопывание по плечу. Оглянулся – Вареник.

– Пошли, хватит плескаться, – сказал он. Вареник был уже одет в черную куртку, кепку надвинул на самый нос. Автомат у него висел на плече под курткой.

Разрешения на оружие у Олежки отродясь не было, да и какое на автомат разрешение!.. Зато лежала всегда в нагрудном кармане очень полезная справочка с синей печатью: в ней значилось, что он вялотекущий шизофреник и непредсказуемый психопат и поэтому его необходимо бережно лечить. И систематически он действительно зависал в городской психушке! Чем он там занимался – не рассказывал, но когда возвращался, здорово веселил пацанов историями про дур и медперсонал!

Они вышли вместе, Вареник на шаг сзади. Сергей сделал вид, что не обращает внимания на эти дела, хотя приятного было очень мало.