Михаил Серегин - Притон невинностей

Петр Алексеевич запыхтел и засопел, Марина расстегнула ему «молнию», ее правая лодонь начала медленно вползать в брюки.

Тут главное все сделать с умом. Эти мужики часто сами не понимают, что им нужно и как им хочется. Откровенно продиктовать свою волю – значит обидеть этих кретинов и не получить от них потом никакой благодарности. А если буквально последовать их дурацким желаниям – значит оставить их неудовлетворенными и опять ничего самой не получить.

Марина имела собственную методику, которую уже удачно опробовала в минувший вечер с Резником, и сейчас собиралась повторить ее, но с некоторыми изменениями – ни в коем случае нельзя быть однообразной. Это очень существенная опасность, подстерегающая профессионалов.

Хотя что может быть нового в этом принципиально не новом деле?

Марина, поработав пальчиками, уже решила, что пора, но тут зазвонил телефон, стоявший на столе.

Петр Алексеевич вздрогнул и, похлопав Марину ладонью по спине, отступил на шаг.

– Сейчас, Мариночка, айн момент, – извиняющимся голосом произнес он, словно это Марине было невтерпеж, и, быстро проведя ладонью по Марининому животу, отошел от нее и схватил трубку.

– Да, – отрывисто произнес он, – да, я. Что? Попробуй еще раз, Оля, он у себя… Вот как… Хорошо, я сейчас зайду к нему и попрошу перезвонить. Возможно, что-то с аппаратом… да, договорились.

Резник положил трубку на место и шепотом выругался.

– Это Ольга, жена нашего Дмитрия Ивановича. Не может она дозвониться до мужа, а ей это очень нужно, – пояснил он Марине, – как будто они редко видятся, черт их подери. Сейчас разрулим, ты только не расстраивайся, все будет о'кейно.

А Марина не думала расстраиваться.

Резник кашлянул, с сожалением посмотрел на кончик рубашки, выглядывающий у него из расстегнутого гульфика, заправил его, застегнулся, одернул пиджак и почти военным строевым шагом направился к двери. Откашлявшись, он открыл ее и вышел.

Марина слышала, как он шел по коридору к кабинету директора. Она достала из своей сумочки сигареты и, закурив, села в одно из кресел.

Девушка была совершенно спокойна, но когда ей нужно будет продолжить свою работу – а иначе она и не думала про дела с Резником, – Петр Алексеевич должен быть уверен, что она завелась по-настоящему.

За все время работы в клубе «Троянский конь» Марина ни разу не слышала, чтобы девчонки оставались с Резником еще и на утро. Но, сказать по правде, она сама по утрам здесь и не бывала. Хотя ее близкие подруги, Оксана и в особенности Надя, бывшая одноклассница, тоже отработавшие несколько раз под Резником, ничего про утро и не говорили. А могли бы.

Марина решила обязательно сегодня же выяснить этот вопрос.

Каждый день, глядя на себя в зеркало, оценивая и лицо и фигуру, Марина была почти убеждена, что по внешним данным она хоть немного, но превосходила средний уровень женских данных.

Однако глубоко в ней засевшее еще со школьных времен и тщательно скрываемое сомнение в своей привлекательности для мужчин заставляло Марину снова и снова находить ему опровержения.

Вот и сейчас, вспоминая события, прошедшие после вчерашнего вечера, старалась убедить себя в том, что произвела на Петра Алексеевича не просто хорошее впечатление, а весьма хорошее.

Без такого самокодирования Марине жить на свете было бы трудно.

Сидя в кресле и потягивая сигарету, Марина прислушивалась к шагам Резника. Она услыхала, как он, подергав ручку двери кабинета директора, постучал и громко позвал:

– Диман, открой на минуту!

Подождав ответ и ничего не услышав, Резник постучал еще раз.

– Дима, Дмитрий Иванович! Это Петя. Открой, пожалуйста, дело есть! – настойчиво и громко произнес он.

Подергав еще несколько раз ручку двери, Резник круто развернулся и побежал по коридору в зал.

– Коля! – крикнул он бармену. – А где у тебя запасные ключи от кабинетов? Давай-ка сюда от директорского!

В зале что-то громыхнуло – наверное, Николай уронил очередную тарелку со своей едой. Затем Резник, позвякивая связкой ключей и тяжело топая, прошел по коридору в обратном направлении.

На всякий случай – мало ли что могло произойти с другом Димой – он еще раз постучал в дверь и, убедившись, что на его стуки реагировать не желают, громко произнес:

– Дима, короче, я отпираю замок!

Резник вставил ключ и повернул его два раза в замке. Открыв дверь, он заглянул в кабинет.

И тут Марина услышала не крик его, а истошный рев.