Михаил Серегин - Дочки-мачехи

...Как оказалось впоследствии, ценны эти указания оказались только в одном пункте – в стоимости их гипотетического осуществления.

Первым из салона джипа извлек свои массивные телеса добрый молодец, чья внешность никак не выбивалась из стандарта «гоблинария» средней руки. Вне всякого сомнения, никому не составит труда представить себе перекормленную собаку породы питбуль, важно расхаживающую на задних лапах, с золотой цепурой на шее – для балансировки, время от времени поскребывающую в массивном бритом затылке и то и дело отряжающую в окружающую атмосферу однообразный матерный лай.

Косая сажень в плечах, несколько пообвисшее пивное брюхо и уж совсем запущенная отвислая задница довершали калоритный портрет молодого человека из «крыши».

Второй гоблин был точной копией первого – эдакий модифицированный Полиграф Полиграфович Шариков начала двухтысячных годов, умело примененный к насущным веяниям времени. То бишь разросшийся до двух метров и обзаведшийся дыневидными кулаками.

Зато третий ростом не вышел, на фоне своих рослых собратьев он выглядел откровенным недомерком. Плюгавая редковолосая мелочь.

Зато, как уяснил себе Свиридов, когда дело дошло до непосредственного общения, отмочился он другим: понтами и «гнилым базаром».

Двое здоровых амбалов успели еще только пробубнить пожелание насчет «мяса там, типа, побольше», а мелкий бодро рассек воздух фронтальной и горизонтальной пальцовкой и гнусаво, через нос, откинул следующее:

– Ну, ты чисто выставь тама, чтобы типа фрукты там с канар-манар... там типа киви, манго, ананасов подкинь на закусон...

Огромный потомок Шарикова, сильно смахивающий на монументального толстяка из клипа «Дискотеки „Аварии“, который густейшим басом выбухивает: „Пей пиввво!!! Ешь мясссо!!!“ – покосился на мелкого шпендрика, которого продолжало распальцовывать и кидать в гнилые базары, неодобрительно. А тот не унимался: – Ну, чтобы бананы типа розовые были... осетрины там, балыку... я еще кокосовые орехи незрелые уважаю... ими после водяры закидываться в цвет. Пером надрезал верхарус... и там типа скальпировал и как из баклаги жабать можно. Это я так типа с пацанами сращивал на Багамах.

Говоря все это, шпендрик бегал вдоль стеллажей, на которых, собственно, и было уложено кое-что из перечисленной им провизии. На последнем вираже его занесло куда-то вдаль, и он начал орать с расстояния около пятидесяти метров, не глядя на своих братков и угрюмо безмолвствующего Владимира Свиридова:

– Думаю, ты в тему въехал, мужик? Так шо мне... нам надо организовать...

Голос его совсем заглох вдалеке, и Свиридов было двинулся за мелким гоблинарием, чтобы не выпадать из этого замечательного инструктажа, но был остановлен рыком одного из «больших»:

– Ты че, мужик, в натуре, совсем страх потерял? Куда когти рвешь?

Владимир, обернувшись, невозмутимо произнес:

– Так вашего товарища не слыхать. А старшего...

– Какой старший? – рявкнул второй громила. – Этот недомерок с нами без году неделя в команде трется! Эй, Мосек... иди сюда, падло пучеглазое!

Мелкий брателло со смешной кличкой Мосек, вероятно, переиначенной из Моськи, которая лает на слона в крыловской басне, появился немедленно.

Даже непонятно было, как он сумел так быстро преодолеть отделявшее его от Свиридова и братков расстояние.

– Еще раз будешь забазаривать этот борзой гниляк, сам на балык пойдешь, чмо! – внушительно проговорил здоровяк номер один.

– Да какой из него балык? – после гроссмейстерской паузы сказал здоровяк номер два. – Только на консервы... типа килька в томатном соусе.

Мосек сдулся прямо на глазах.

– Да пацаны, я... – начал было он. Но тут же был втоптан в палубу безапелляционным:

– Завали табло, Мосек. В общем, так, земляк, – повернулись громилы к Владимиру, – подготовьте нам там типа мяса побольше, солянку... водку. Водку... типа только «Абсолют». Вник?

Свиридов мрачно кивнул. Предложение выставить на стол не меньше ста бутылок «Абсолюта» его совершенно не вдохновило, так как было чревато плачевными последствиями.

Дело в том, что так называемый «Абсолют», так опрометчиво затребованный господами бандитами, в большинстве своем производился тут же, на борту корабля: в огромном трюме стояло несколько цистерн – с водой, спиртом – и хитроумный аппарат для смешивания вышеуказанных компонентов в коктейль. Все это бодяжил Фокин, а потом несколько его подручных заливали полученное пойло в тару из-под «Абсолюта», «Финляндии» и так далее.