Альберт Байкалов - Час последнего патрона

— Знаю! — Берса брезгливо скривился.

— Что будешь делать?

— В машине есть еще один комплект одежды и вода. Придется вернуться.

— Неужели ты знал, что этим все кончится?

— Предполагал.

— Сиражин! — Вахид нагнал командира. — Куда мы идем?

— Ты проявил себя в первом бою, — сказал тот. — Дарьян абу-Осама решил сделать тебе подарок.

— Достоин ли я такой чести всего за один бой? — Вахид ломал голову, что это за подарок.

— Хорошего воина видно сразу. — Сиражин пригладил густую, отливающую синевой бороду с рыжими подпалинами и поправил автомат, висевший на плече. — Шамиль тоже будет поощрен, только позже.

Полуденное солнце раскалило город. Стены в отметинах от пуль и осколков, обвалившиеся балконы, завалы из обломков кирпича и скрученной арматуры дышали жаром. В воздухе витали запахи кострища и разлагающейся плоти. Это был центр Мосула. Когда они с Шамилем приехали в Ирак, здесь еще хозяйничали солдаты правительственных войск. За две недели моджахеды вытеснили их отсюда.

Сиражин свернул в переулок, образованный двумя заборами из необожженного кирпича. Вахид едва поспевал за ним. Они прошли еще немного и оказались перед деревянными дверьми в высокой стене. Сиражин несколько раз стукнул по ним прикладом автомата. Послышалась возня, и они открылись. Сиражин шагнул через порог. По звукам Вахид понял, что кто-то пятится задом, уступая дорогу, и вошел.

— Здравствуй, Аслан, — сказал в темноту Сиражин и встал. — Все нормально?

— Здравствуй, Сиражин, — поприветствовал кто-то тоже на чеченском. — Ночью у Фатимы разболелся живот, а так все в порядке.

Вахид знал, что проблем с языком в ИГИЛ не будет, но, когда приехал, был обескуражен. Почти половина боевиков в их отряде говорила на русском или чеченском. У него, свободно владеющего английским, и вовсе не было трудностей, поскольку около трети боевиков были выходцами из англоязычных стран.

Но еще больше его поразили европейские женщины. Вместе со своими мужьями-мусульманами сюда приехали с десяток немок, австриек и француженка. Они устали от европейских причуд, где в порядке вещей, когда мужчины живут с мужчинами или носят юбки, они бросились искать женское счастье на дикий Восток.

— Врача вызывал? — между тем спросил Сиражин.

— К утру прошло, — ответил Аслан.

Сиражин сделал шаг в сторону.

— Вот, привел Вахида. Он наш земляк.

Невысокий тщедушный бородач с загорелым лицом протянул для приветствия руку.

— Аслан меня зовут. Я из Алероя.

— Пойдем, — поторопил Сиражин. — Будет еще время поговорить.

Они вновь оказались в длинном коридоре. Пройдя через него, Сиражин открыл следующую дверь.

За ней находился просторный двор с неработающим фонтаном посередине. Под деревьями, росшими вокруг него, стояла разломанная тахта. Сюда же выходили несколько дверей и окна с цветными стеклами, за которыми были жилые комнаты. Вахид утвердился в своих предположениях. Сейчас ему представят его новую жену.

— Здесь будешь жить, — сказал Сиражин и показал рукой на арку, под которой была дверь.

— Спасибо, Сиражин, — поблагодарил Вахид, хотя чувствовал себя чем-то вроде кобеля перед случкой.

Но ничего не поделаешь, таковы правила. Боевику дают жену и предоставляют место, где он будет отдыхать между боями.

— За что? — удивился Сиражин.

— Я же знаю, что это ты замолвил обо мне слово, — соврал Вахид и вновь возненавидел себя.

Ему претила роль, которую пришлось исполнять. Пусть он не тот, за кого себя выдает, но Сиражин воспринимает террориста с именем Абдул аль-Валид в его, Вахида Джабраилова, оболочке.

— Фатима! — позвал Аслан.

Во дворе тенью появилась женщина в хиджабе и тихо сказала:

— Здесь я.

— Проводи гостя к Мариям, — приказал Аслан.

В узкой, похожей на пенал комнате у окна на лавке сидела женщина. На ней, в отличие от Фатимы, была паранджа. При появлении мужчины она суетливо встала и покорно опустила голову. По рукам и движениям Вахид сделал вывод, что ей не больше двадцати лет.

— Ее зовут Мариям аль-Мансури, — тихо сказала Фатима. — Она не понимает ни чеченского, ни русского.

— Ты отдыхай, брат, — устало проговорил Сиражин. — Я пойду. В городе еще небезопасно, и Аслан пока будет здесь.

— Откуда она? — спросил Вахид и подошел к женщине вплотную.

— Местная, — сказала Фатима и поправила хиджаб. — Неделю как здесь.

Вахид взял двумя руками нижний край материи, закрывающей лицо Мариям, и бесцеремонно поднял его. Сердце мужчины екнуло. Это был шикарный подарок. Он угадал возраст. У девушки были огромные, похожие на маслины глаза, тонкие брови, слегка вздернутый носик и белая нежная кожа.