Альберт Байкалов - Час последнего патрона

— Я привез его, чтобы ты наконец-то выполнил то, что обещал, — с пафосом сказал Томсон. — Это твой кровный враг.

Крепыш, стоявший ближе к Берсе, протянул ему нож, невесть откуда взявшийся у него в руке.

— Убери! — Берса отстранился.

— Ты не понял, Берса, — заволновался Томсон. — Этот человек больше нигде не значится. Сегодня ночью его вывезли из одной из наших тюрем. Если ты сейчас перережешь ему в машине горло, то эти парни увезут тело куда надо и спрячут.

Берса только теперь разглядел, что Шагалов лежит на полу, который застелен полиэтиленом, и разозлился.

— Я не буду этого делать!

— Почему? — Томсон вытаращился на него.

— Ты не понимаешь? — спросил Берса, стараясь выглядеть спокойным и продолжая смотреть на Шагалова.

— Нет, — растерянно признался Томсон. — Честно сказать, мне ваша кавказская душа совсем непонятна.

— А чего тут понимать? — вскинул брови Берса. — Ты хочешь сказать, будто я беспомощный, не могу сам найти и наказать шайтана?

— Берса! — пробормотал Томсон и развел руками. — Я хотел как лучше.

— Ты плохо подумал обо мне, — глухим голосом проговорил Берса. — Я не падальщик.

— Ты знаешь, откуда мы его сюда привезли? — Томсон округлил глаза.

— Не знаю и знать не хочу. — Алхастов пожал плечами. — И вообще, отпустите его.

— Неужели ты простил? — изумился Томсон.

— Что ты понимаешь? — Берса развернулся к нему всем телом и сжал кулаки. — Зачем лезешь в мои дела?

— Погоди! — Томсон отпрянул от него, как от прокаженного. — Не горячись! Объясни!

— Теперь все будут говорить, будто Берса совсем не чеченец. Американцы ловят шайтанов и привозят ему как на блюдечке. Потом он их режет. Ты хочешь, чтобы люди так сказали? — спросил он и выжидающе уставился на Томсона.

— Но это был подарок лично тебе! — не унимался янки. — Может, ты боишься, что я все запишу на камеру?

— Почему такой тупой? — прорычал Берса на чеченском языке и ткнул себя в грудь пальцем. — Я сам не буду себя уважать после всего!

— На востоке Украины собралось много чеченцев, — проговорил Томсон, глядя вслед удаляющемуся микроавтобусу. — Мы дали указание пока не использовать их в боевых действиях против сепаратистов.

— Почему? — удивился Берса.

— Думаем, будет лучше, воспользовавшись ситуацией, создать из них диверсионные группы, которые стали бы действовать на территории России. — С этими словами Томсон снял очки, вынул из кармана платок и стал протирать стекла.

Руки его слегка тряслись. Оставшись один на один с чеченцем, он почему-то волновался.

«Не любим мы, когда что-то идет не по плану», — насмешливо подумал Берса, а вслух спросил:

— Какова их численность?

— Только из европейских стран туда съехалось около ста человек. — Томсон направился к машине, увлекая за собой чеченца.

— Ко мне многие обращались с этим вопросом, — задумчиво сказал Берса. — Я всем советовал ехать на родину.

— Хоть в чем-то ты согласился, — пробормотал Томсон и облегченно вздохнул, чем вызвал у Берсы едва заметную улыбку.

— Большинство из тех, кто сейчас рвется на Украину, это дети моджахедов, которые плохо представляют, что такое война, — вслух рассуждал Берса. — У них нет ничего, кроме желания отомстить за своих отцов и братьев.

— Конгресс выделил деньги на обучение, — заторопился Томсон, догадавшись, что хотел сказать Берса. — Мы будем перечислять их через губернатора Коломского.

— Ты хочешь, чтобы я выехал туда? — напрямую спросил Берса, заранее зная, что так оно и есть.

Вахид Джабраилов отрешенно глядел на телевизионную панель и медленно перебирал четки. Сильное тело тонуло в мягкой коже кресла, а на огромном толстом ковре возился с игрушечным паровозом младший сын.

На улице сыро. С утра идет мелкий и нудный дождь. В просторном и светлом доме тепло, тихо, уютно. Жена со снохой готовят на кухне обед, на который приедет старшая дочь с семьей. Скоро родится первый внук. Живи и радуйся. Но что-то шло не так. Спустя год после увольнения в запас Вахиду стало казаться, будто он проснулся и оказался не в своей, а в чужой жизни.

Неожиданно сын отвлекся от своего занятия и посмотрел куда-то в сторону входа. Одновременно с этим каким-то внутренним чутьем, обостренным за время службы, Вахид вдруг понял, что в комнате появился еще один человек. Это была не жена и не брат Руслан. Странным образом он научился определять и это, даже не видя, кто вошел.