Максим Михайлов - Песня Северного ветра

Не в силах произнести ни слова в ответ Андрей часто закивал, чувствуя как все тело пронзает крупная нервная дрожь, а колени становятся будто ватными и вот-вот готовы подломиться, отказываясь держать его вес. Казалось еще секунда, и он лишится чувств от нервного расстройства прямо посреди приемной. Перед глазами уже замелькали, закружились бешеным роем радужные мошки, а в голове поплыл протяжный колокольный звон, но приходя на помощь, в такт гудящему в мозгу набату грянули чистые и ясные слова Второзаконья: «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и опрошающий мертвых, ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего, будь непорочен пред Господом Богом твоим…»

Очистительный свет ударил по глазам яркой вспышкой. Андрей снова взглянул на ведьму уже другим, очищенным зрением и поразился сам себе. Как мог он еще несколько мгновений назад считать эту женщину красивой и даже привлекательной? Какой же он все-таки беспомощный слепец! Лишь теперь, когда морок рассеян словами священной книги он мог ясно видеть. Лишь теперь он замечал и неопрятный слой пудры на обвисших тронутых морщинами щеках, и оплывшую потерявшую форму грудь, и, что самое главное, жесткую хищную складку тонких губ и злой алчный блеск глаз… Нет, все сделано правильно, это женщина – зло, это видно с первого взгляда. Зло, точнее была злом… Ибо быть ей осталось… Он запнулся, с ужасом понимая, что совершенно забыл о необходимости вести счет секундам. Но кто-то сидящий глубоко внутри, бесстрастный и холодно-рациональный тут же услужливо подсказал ему: «Три минуты двенадцать секунд».

– Ох, не нравитесь Вы мне, молодой человек, – качнув головой, произнесла меж тем ведьма. – Какой-то вы возбужденный и взъерошенный, негативная энергия из вас так и прет, того и гляди взорветесь!

Он снова ощутимо вздрогнул от того, как попали в цель слова колдуньи, но нашел в себе силы глухо вымолвить:

– Не беспокойтесь, не взорвусь.

»Я не взорвусь, – тут же добавил про себя, поправляясь. – Три минуты восемь секунд. Надо уходить!»

– Что ж тогда до завтра! – обольстительно улыбнулась ему ведьма.

– Прощайте, – кивнул, отворачиваясь, Андрей и шагнул в сторону ведущей на улицу железной двери. – Покойтесь с миром.

Последнюю фразу он произнес неслышным шепотом, почти совсем беззвучно, лишь шевельнулись слегка прокушенные до крови губы, выпуская в мир формулу отходной молитвы. А потом за спиной лязгнула железом дверь, отрезая его от пропитанного таинственными шепотами и тяжелыми кружащими голову ароматами обиталища гадалки.

На улице он едва сдержался, чтобы не побежать сломя голову прочь, ноги сами норовили понести его с предельной скоростью и мчаться, не останавливаясь до тех пор, пока хватит силы в упругих молодых мышцах. Но так не годилось, уходить следовало спокойно, неторопливо, не привлекая к себе лишнего внимания, не навлекая никаких подозрений необычностью поведения. Любой из идущих сейчас по улице, любой из праздно глядящих в окна окружающих домов впоследствии может оказаться свидетелем, уличающим преступника. Так что незачем давать этим людям лишний повод приглядеться, лишнюю возможность отложить в памяти необычное. Просто вышел самый обыкновенный юноша из самой обыкновенной конторы, разместившейся в выкупленной квартире на первом этаже жилого дома, чего тут интересного, чего примечательного? Идите дальше по своим делам, просто мазните по мне взглядом и тут же забудьте, я самый обычный человек, такой же, как вы…

Капюшон толстовки он набросил на голову загодя, еще в приемной, так что лица его точно никто не мог разглядеть. Но вот одну вещь, безусловно могущую привлечь ненужное внимание окружающих, сделать он все же должен был. Иначе никак. Воровато оглянувшись по сторонам, Андрей размашисто перекрестился, складывая кисть по-староверски, двумя перстами. Жест был быстрым, ловким и неоднократно отработанным, никто из шедших по улице даже не обернулся, не среагировал, просто не заметили. Зато видеокамеры, над входной дверью в салон колдуньи бесстрастно зафиксировали в свою цифровую память непривычное движение посетителя. Камеры установили лишь позавчера, через два дня после того, как за салоном закончили наблюдать, поэтому ни планировавший операцию Учитель, ни проводивший инструктаж Варяг, ни сам Андрей о них ничего не знали.