Владимир Шитов - Опасные заложники

Быть послушным и безвольным существом в руках похитителей? Довольно-таки неприятная перспектива. Но пока он в здравом уме, у него есть шанс как-то потягаться бежать от злоумышленников. Для начала он решил припугнуть их.

— Если вы такие грамотные, то вам должно быть известно, что от применения ко мне вашего препарата в качестве “успокаивающего" средства моя голова, когда она попадет к вашим хозяевам, не сможет работать так, как сейчас. Поэтому именно с вас будет тогда спрос, почему вы вместо ученого привезли к ним дебила. За свою работу вы вместо вознаграждения получите наказание. Вам вспомнят все убытки и издержки, которые были сделаны напрасно.

Такой экскурс в область медицинских знаний озадачил Курносого и Здоровяка, заставил их задуматься. А вдруг то, чем Першин им сейчас пригрозил, действительно может с ним произойти? Тогда хозяин снимет с них головы. Они не исключали возможности, что Першин просто их шантажировал, но в медицинском учреждении России по интересующему их вопросу брать справку было опасно. С другой стороны, такой умной голове, стоящей десятки миллионов долларов, трудно было не поверить.

В конечном итоге стороны пришли к компромиссу: пленник не будет буянить и предпринимать попыток к бегству, в свою очередь похитители пообещали как можно реже делать ему наркотические уколы.

Прослушивание магнитофонной записи беседы Капитана с бизнесменом Ломакиным дало основание Томилко прийти к выводу, что Ломакин законопослушный человек и к махинациям Капитала не причастен. Но по своему недомыслию он может быть втянут отпетым негодяем в такую авантюру, тяжесть последствий которой даже он, начальник управления, не может сейчас предугадать, а значит, и предотвратить возможное преступление с его стороны.

Томилко решил не допустить обстоятельствам замарать доброе имя Ломакина, а потому счел необходимым вывести его из-под возможного удара закона.

Дозвонившись в офис Ломакина с четвертой попытки, Томилко, представившись бизнесмену, сказал:

— Вячеслав Филиппович, как вы смотрите на то, чтобы нам встретиться у меня в кабинете?

— Для чего?

— Мне надо с вами побеседовать на интересную для нас обоих тему.

— Говорить вам, что я занят, бесполезно. Сами понимаете, что мне от приглашения отказываться нельзя, да я и не имею такого намерения…

— Будем считать, что вы мое приглашение приняли, — перебив Ломакина, уточнил Томилко.

— Да, да! Конечно! — быстро согласился Ломакин.

— О предстоящей встрече, кроме пас с вами никто не должен знать, — предупредил Томилко.

— Понял.

— Сейчас отправляйтесь к стоянке транспорта у драм-театра. Там вы оставите свою машину и сядете в "москвич" с тремя пятерками, его водитель будет с черной бородой. После беседы со мной он вас доставит назад к драмтеатру.

— К чему такая конспирация? — удивился Ломакин.

— Так надо. После беседы со мной вы все поймете.

— Понятно, но не совсем. Вы звоните из своего служебного кабинета?

— Да, — ответил ему Томилко.

Закончив разговор, Ломакин, взяв телефонный справочник, нашел в нем номер служебного телефона начальника управления и позвонил ему:

— Виктор Николаевич?

— Да.

— Вы узнаете, с кем беседуете?

— Если не ошибаюсь, то с тем человеком, с которым несколько минут тому назад имел телефонный разговор.

— А точнее?

— С Вячеславом Филипповичем, я не ошибся?

— Не ошиблись. Извините, что был вынужден еще раз вас: побеспокоить, так как нет желания быть жертвой чьей-то грубой шутки.

— Я ваш звонок именно так и понял. Считаю, что он благоразумен и необходим. Так что я продолжаю вас ждать.

— Как меня информировали, на вас, Вячеслав Филиппович, у нас нет компрометирующего материала, — продолжая ранее начатый разговор, сказал Томилко Ломакину уже у себя в кабинете.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовался Ломакин, довольный таким известием.

— Для вас это очень хорошо, так как в противном случае настоящей беседы между нами не было бы.

— Допускаю такой расклад.

— Мне, наверное, не стоит вам говорить, что из себя представляет личность Григория Даниловича?

— Капитана что ли?

— Да.

— Его личность многим в городе известна.

— С положительной или отрицательной стороны?

Подумав, Ломакин произнес:

— Лично мне он ничего плохого не сделал, но я о нем наслышан больше с отрицательной стороны.

— Если так, то меня удивляет тот факт, что вы решили с ним сотрудничать.