Иван Козлов - Клятва сбитого летчика

Иван Бабичев содержался в отдельно стоявшей бамбуковой хижине. Охранял его не часовой вьетнамец, из того числа, что стояли на вышках, курсировали по наружному периметру базы, а грозный на вид морпех. Лестер поздоровался с ним за руку и жестом предложил Полу первым войти в хижину. Следом зашел переводчик с неизменной своей палочкой, и замкнул процессию сам капитан.

– Вы как два брата, – сказал он. – Что рост, что возраст, что прически. И одежда, главное, одинаковая.

Русский сидел за крохотным бамбуковым столиком на легком, единственном в хижине стуле. Пол стал вглядываться в него, а капитан опять заговорил:

– Вот такие вьетнамцы воюют с нами. Светлые и большеглазые. И с чисто русским именем Иван. Да и фамилия – Бабичев – не похожа на местную.

Бабичев тут же ответил по-английски:

– Я не воевал. Я летел не с боевым заданием. Я уже объяснял, что просто хотел спасти самолет. Во Вьетнам я прибыл как инструктор, это разрешено соответствующими договорами…

– Прекрасно! – воскликнул Лестер. – Во-первых, вы, оказывается, говорите на нашем языке…

– Я и не скрывал этого.

– А во-вторых, вы, значит, просто решили покататься, но зачем-то навесили под крылья ракеты.

– Ракет не было.

– Для журналистов мы эти ракеты уже нашли. И вообще, Бабичев, я не допрашивать вас пришел, а познакомить с лейтенантом Полом Кросби, которого «МиГ» с номером «7-14» сбил над джунглями в воздушном бою три дня назад.

Лестер взял стоящий на столике транзисторный приемник, включил его, покрутил колесико поиска волн.

– «Голос Америки». Трансляция из Манилы. Знаете, что тут будут передавать через пару дней? Что против нас во Вьетнаме воюют русские. И никто этому не возразит, потому что мы предъявим весьма веские доказательства. Вас предъявим. И когда вы в эфире попробуете сказать, что сели в самолет, чтобы просто полетать над джунглями, мир будет смеяться над вами и негодовать в адрес того государства, которое послало вас сюда.

Пол все это время стоял молча, не сводя глаз с русского. Капитану это не понравилось:

– Пол, идем пить кофе.

– Я хотел бы немного задержаться.

– Нельзя мстить пленным, Пол. Я тебя одного здесь не оставлю.

– Мстить? Я об этом даже и не думал. Просто я, как ни странно, рад, что меня сбил русский, а не северяне. Чувствовать, что ты проиграл в равной борьбе… Да, мы сейчас пойдем пить кофе, по потом я бы хотел прийти и поговорить с тобой, – сказал Кросби Бабичеву. И повернулся уже к капитану: – Надеюсь, это возможно?

– С одним условием: что ты придешь сюда до завтрашнего утра. Потом Бабичева увезут отсюда. Даже нашим морпехам охранять его не доверяют, ищут сейчас более надежное место и еще более надежную охрану. Скорее всего, поместят в камеру-одиночку, там, где плавучий ресторан. Попасть туда тебе будет проблемно. Хотя… Придумаем что-нибудь. Пойдем.

Уже повернувшись к выходу из хижины, капитан Лестер заметил стоявшего за его спиной вьетнамца-переводчика.

– А ты чего здесь? Ведь понял же, что Бабичев говорит по-английски, значит, в твоих услугах мы не нуждаемся, и надо было сразу сваливать.

Переводчик, ни слова не говоря, вышел.

Пол сказал:

– Мы же его сами сюда пригласили, стоило ли с ним сейчас так грубо?..

– Стоило. И сейчас, и до, и после. Люди каменного века. Я их терпеть не могу – и северян, и южан.

Они вышли наружу.

Переводчика уже не было видно.

Самолеты на посадку в Шереметьево шли значительно левее, чаще с этой территории «пионерского лагеря» их не было видно из-за высоких деревьев, и обнаруживали они себя только низким гулом. Вот опять пролетел, и Полковник по работе двигателей определяет даже его марку…

Он много раз летал сам и приземлялся в этом же аэропорту. Пытался сверху разглядеть затерянные в лесу строения «лагеря», и иногда это удавалось. Но те, кому очень надо, естественно, знают предназначение территории, обнесенной высоким забором, и в иллюминаторы не пялятся. Это для своих грибников и охотников она просто охраняемая запрещенка, вокруг которой днем и ночью тоже с лукошками ходят крепкие зоркие парни, не разрешают и приблизиться к забору. А в Лэнгли, Полковник знает это точно, есть подробная схема «лагеря», на которой здания вычерчены с точностью до сантиметра и помечено, что это объект КГБ.

Черт с ним, со зданием. Проблема сейчас в другом: чтоб за океаном не узнали о группе Пятого. Вернее, не узнали до той секунды, пока Пятый не выполнит возложенную на него миссию. Тяжко будет ее выполнить. Очень тяжко. Вот стоит рядом капитан с папкой, принес шифрограмму. Читать ее невесело.