Руслан Самигуллин: Искупая грехи. Криминально-философский боевик

– Вы наверное до сих пор не до конца поняли, кого я представляю, господин Семенов, – сказав это, прокурор посмотрел холодным взглядом прямо в глаза Алексу. – Мы не просто хотим, чтобы вы сказали, где находятся деньги, вы должны доставить их по адресу, который будет написан в сообщении на сотовом телефоне возле станции метро Арбатская. – Телефон будет лежать в мусорном баке на котором будут написаны ваши инициалы. У вас есть восемнадцать часов на то что бы доставить деньги по указанному адресу, в противном случае умрёт Ваша дочь и, конечно же, Вы, – не отводя взгляда, хладнокровно проговорил Тарасов.

– Что ты несёшь? – грубо спросил Алекс, пытаясь понять смысл сказанного. – Ты, наверное, меня не расслышал, гражданин прокурор, я же сказал, что у меня нет денег и нет никакой дочери, идите к черту!

– Вы не видите того факта, что я сейчас нахожусь в тюрьме, о какой ещё встрече по какому-то адресу может идти речь?

Тарасов подошёл ближе к сидящему перед ним человеку и твёрдым голосом заявил, – у тебя мало времени дорогой друг, я бы на твоём месте не стал терять его попусту! Примерно через тридцать минут ты почувствуешь, что твой желудок начнёт немного болеть, будет очень тяжело глотать, через некоторое время в конечностях начнутся судороги, и в конечном итоге смерть наступит в ближайшие шесть часов, – сказав это, Тарасов посмотрел на свои дорогие наручные часы.

Алекс продолжал сидеть на стуле не веря в то, что вот так просто его приговорили к смерти, капельки холодного пота начали скатываться по спине, а в груди вспыхнуло пламя ярости.

– Ах, ты сука! – встав со стула Алекс подошёл к прокурору и взяв его за ворот пиджака посмотрел прямо в глаза.

– Охрана! – громко крикнул Тарасов.

Стоявшие за дверью охранники тут же вошли в кабинет, достали дубинки и приготовились усмирить осуждённого напавшего на высокопоставленного офицера.

– Полегче, – удивительно спокойным тоном, сказал Тарасов, – Вы же не хотите, чтобы с Кристиной что то случилось?

– Я дам тебе этот шприц, так что действие Тетродотоксина можно будет отсрочить примерно на двадцать часов, – сказав это, Тарасов достал из внутреннего кармана пиджака маленький тюбик, запечатанный в бумагу и протянул его Алексу.

– За это время у тебя есть шанс спасти дочь, само собой, отдав нам деньги, – всё тем же медленным и спокойным тоном говорил прокурор.

Алекс отпустил воротник прокурора и отошёл к краю стола.

– Уверяю Вас господин Семенов, мы прекрасно знаем все Ваши методы и Вашу тактику, уверяю, они обречены на провал, так что если через восемнадцать часов по указанному адресу Вы не прибудете с тремя миллионами долларов, – Тарасов сделал паузу и посмотрел на удивлённые лица охранников, стоявших позади заключённого и добавил, – в общем вы и так знаете что произойдёт.

– И кто же меня выпустит отсюда? – спросил Алекс, всё ещё пытаясь совладать с яростью поглотившую его мозг.

– Это Ваша проблема, и я больше чем уверен, для вас она не представляет сильно больших сложностей.

– На этом всё, восемнадцать часов и не секундой дольше уважаемый Семёнов, – ещё раз повторил прокурор и скомандовал охранникам, – увезти его в камеру!

– Пошли, – с ненавистью в голосе скомандовал один из охранников и дёрнул Алекса за рукав тюремной робы.

Глава 4

Ступая по коридору, Алекс мысленно подводил для себя итог сложившейся ситуации. О том, что они и вправду заразили его тетродотоксином он мог даже не сомневаться, так как уже понемногу начал чувствовать небольшое онемение во рту и необычный жгущий жар в желудке. Ощущение было похоже на то, как будто он только что съел очень много острого перца посыпанного приправами в прикуску с хлебом пропитанным горчицей и чесноком.

Попросить защиты у государства было бы наибольшей глупостью, которую только он мог сейчас совершить, ну, за исключением, конечно, трапезы отравленной едой.

– Какой же дурак! – Алекс мысленно проклинал сам себя за свою глупость и беспечность.

– Неужели я мог и в правду поверить в то, что моё прошлое просто так возьмёт и отпустит меня?

Алекс прекрасно понимал, что за Тарасовым стоят гораздо более влиятельные люди нежели он сам, а как известно в верхах гуляет очень интересное выражение, – «Рука руку моет», поэтому добиться справедливости или хотя бы объективной оценки ситуации было не реально.

– Но неужели руководство тюрьмы готово пойти на такой риск как побег, ну или хотя бы попытка побега осуждённого или им просто сказали молчать, а в случае ЧП обещали не трогать или вообще включили их в долю? – думал Алекс, по дороге в камеру.