Андрей Воронин - Комбат

– Попасись тут немного на травке, а мы сейчас к твоим приятелям сходим.

– Только обо мне ни слова!

– Что ж, уважу. И тебе бы тут остаться стоило, – уже негромко произнес комбат слова, предназначавшиеся только для Наташи.

– Нет, я с вами.

– Как хочешь. Смотри сама, чтобы потом плакать не пришлось.

– У вас оружие есть?

– Зачем? Вот мое оружие, – комбат продемонстрировал крепко сжатый кулак.

Плясали, переливались, расплывались в моросящем дожде приближавшиеся окна дома.

Комбат шел, запустив руки в карманы куртки.

Он потерял всякий интерес к Наташе, будто ее и не было рядом.

– Борис Иванович.

– Видишь, как все хорошо получается? – произнес он. – Чего ж хорошего?

– Даже собаки у них нет.

– Может, спряталась от дождя?

– Нет, собаки всегда свой хлеб отрабатывают, лаять бы давно начала.

Он остановился возле решетчатых, закрытых изнутри на замок ворот. Существовала в них и калитка, но и на ней висел замок – раза в два поменьше. Невысокий заборчик огораживал дом, поставленный на высоком цоколе, прорезанном воротами гаража. Комбат прошелся до угла забора, отыскав место, где тот был чуть пониже, осторожно провел рукой по его верху.

Брезгливо поморщился, подведя ладонь к носу.

– Так и есть, солидолом намазали! Таких, как они, армия только такому научить может, а чему хорошему – никогда.

Комбат достал из внутреннего кармана куртки сложенную в четыре столки газету, взмахнул ею, будто собирался накрыть на стол скатерть, и застелил солидол, выдавленный из автомобильного шприца прямо на верх бетонного забора.

– Если хочешь со мной, придется первой лезть.

– Почему?

– Сама на него не вскарабкаешься, подсадить придется. Девушка ухватилась руками за прикрытый газетой верх забора. Она ждала, что комбат подставит ей ладонь, возьмет за локти или обхватит ноги, чтобы подсадить, но тот поступил куда проще. Он плотно сжал ладонями ее бедра и как пушинку вознес над забором. Затем повернул ее чуть влево, чуть вправо.

– Что видишь?

– Двор, пусто.

– Внизу место подходящее, чтобы тебе спрыгнуть?

– Кусты какие-то. И, наверное, колючие, – добавила Наташа.

– Держи газету, перейдем в другое место.

Наташа ухватилась за газетный лист, а комбат понес ее, даже не подумав опустить.

– А здесь?

– Кажется, здесь можно.

Он осторожно посадил девушку на забор. Та немного поколебалась, не решаясь спрыгнуть, затем превозмогла страх и нырнула вниз. Довольно высокий каблук подкосился, девушка завалилась на бок и не сразу поняла, почему это перед ней не стена дома, а звездное небо. Посмотрела немного в сторону и сообразила, что лежит на земле. Тут же все стало на свои места – небо вверху, дом справа, а комбат уже выглядывал из-за забора.

– Все в порядке?

– Да.

Комбат перемахнул через ограду, даже не коснувшись ее ногами и на удивление, если принимать во внимание его грузное тело, бесшумно приземлился рядом с девушкой.

– Поднимайся, нечего тут разлеживаться!

– Сама знаю.

Наташа легко вскочила на ноги, но тут же Борис Рублев сделал ей знак: присядь! И сам присел тоже. Они спрятались за пышный куст бузины, на котором даже в эту темную ночь поблескивали ягоды.

«Что, собственно, случилось?» – подумала девушка. Но тут повернулась ручка на воротах гаража, желтая полоска света легла на бетонную подъездную дорожку, спускавшуюся к подземному помещению гаража. – И как это комбат услышал, что кто-то идет к воротам? Полная же тишина стояла!"

Молодой мужчина лет тридцати-тридцати пяти, оставив за собой открытыми ворота, выбрался на верх и, взгромоздясь на бетонный парапет, расстегнул джинсы, принялся отливать в темноту, наверняка уверенный, что рядом с ним никого нет. А может, он был просто так воспитан, что не видел в этом ничего стыдного.

Наташа посмотрела на Рублева.

– Правильно, – прошептал он, – смотреть туда тебе незачем.

Комбат, пригнувшись, успел перебежать от кустов к подпорной стенке, прикрывавшей спуск в гараж, и затаился за ней. Отсюда ему отлично было видно нутро мастерской, в которой стояло две машины. Двое же парней ковырялись в остове легковой машины. Работали они умело и быстро, было такое впечатление, будто они потрошат кишки какого-то огромного животного. У стены стоял кузов автомобиля, порезанный автогеном на части. То, что комбат сначала принял за «ауди», оказалось «БМВ». Но он не расстроился из-за своей ошибки, ведь это то же самое, что в полуразложившемся трупе не сразу признать знакомого тебе человека.