Андрей Воронин - Ночной дозор

Места, где работают ее знакомые, она помнила зрительно и решила:

«Будь что будет. Поеду. Под лежачий камень вода не течет».

Еще ей хотелось, причем нестерпимо, позвонить в Москву и поговорить с Ильей. Как будто это могло что-нибудь изменить в ее жизни, будто почти незнакомый мужчина мог дать ей совет, как теперь поступить. «Мы с тобой, Илья, виделись всего-то пару часов. Но мне кажется, что ты бы мне помог. Почему ты не рядом?»

Считается, что женщине куда труднее сделать собственный выбор, чем мужчине, и случается, что некоторые женщины сами в это верят.

— Спокойно, Катя, — сказала себе Ершова, — тебе никто не помощник. У тебя в руках пленки, которые легко превратить в деньги, а ты думаешь о том, чтобы найти себе компаньона. Раз появится компаньон, то и деньги придется делить.

Ее женское начало ушло на задний план. В Катерине проснулся профессионал, у которого нет пола и, по большому счету, нет совести. Если не считать угрызениями совести сомнения, касающиеся финансовой сферы.

— Спокойно, Катя, спокойно, — повторяла она до тех пор, пока не поверила в то, что успокоилась.

«Да, убили людей, — подумала Ершова, — но мало ли кто умирает? Каждый день покупают гробы и копают могилы. А ты фоторепортер, и если тебе посчастливилось снять смерть, а самой при этом уцелеть, то радуйся, не плачь. Вот только одно плохо — оказалась ты в чужом городе, где у тебя много знакомых, но нет друзей, если не считать непутевой Лильки».

Для Ершовой такое простое дело, как проявление пленки или печатание фотографий, превратилось в почти неразрешимую проблему.

«Проклятая фирма „Кодак“! — подумала женщина. — Придумали же технологию проявки пленки, которую нельзя осуществить в бытовых условиях, только на фирменной машине. — И тут улыбка засияла на ее губах. — Боже мой, я просто дура! Проявщик никогда не смотрит на пленку. просто нажимает кнопку, где указан номер процесса. А напечатать с негатива карточки смогу я сама».

Она бросилась к письменному столу, чтобы оставить Лильке записку. Бумага нашлась, но ручки, которых штук десять торчало из деревянной ступки, оказались непригодными, ни одна не писала.

— Вот уж, современные люди! — бурчала Катя. — Перешли на электронные носители информации. Дискеты. компакты.., а записку написать не чем!

Наконец ее осенило. Катя бросилась к трюмо и выдвинула неглубокий ящик тумбочки. Взглядом оценила, какая помада самая дешевая. Ей пришлось выбирать, как минимум, из двух дюжин цилиндриков. Аккуратно, боясь обломать помаду. Катя писала ею на зеркале.

«Не беспокойся, я ушла по делам». — сообщение было коротким, как дорогая международная телеграмма.

«Сюда уж точно Лилька посмотрится, когда вернется домой! Может, даже раньше, чем заметит мое отсутствие».

Катя с отвращением посмотрела на изуродованную дешевую помаду, которой было, наверное, уже лет пять.

Теперь на такую не клюнула бы даже школьница из бедной семьи.

«Выкину, пусть думает, что своей писала». Катя прекрасно понимала: Лиле не понравится, если она узнает, что гостья копалась в ее косметике. Для женщин есть вещи святые — косметика и белье. Демонстрируют они их с удовольствием, но только демонстрируют. Прикасаться к столь интимным вещам посторонним не следует.

«Деньги у меня есть», — узкая ладонь скользнула в карман, нащупав не очень толстую пачку российских рублей.

Впопыхах Катя даже забыла взять ключи от квартиры.

Дверь захлопнулась, и когда Ершова заметила свою оплошность, было уже поздно.

— Вот дура! — выругалась она и заспешила по лестнице вниз.

Отыскать приемный пункт «Кодак» было несложно, стоило выйти на улицу и осмотреться. В конце квартала над тротуаром нависала желто-красно-черная вывеска. Стандартный прилавок, застекленная витрина, образцы фотографий с размерами. За прилавком сидела скучающая девушка, она держала руки так, как держат их первоклассники. Казалось, сейчас поднимет руку и попросит: «А можно мне ответить?»

Дверь в заднюю комнату была приоткрыта, за нею виднелся аппарат для печатания снимков.

— — У меня тут две пленочки, — Катя рылась в сумке, пытаясь выудить оттуда кассеты.

«Боже, как я волнуюсь! — думала Ершова. — В конце концов, ничего плохого пока еще не случилось. Со мной не случилось».

От волнения она не соображала, что можно вынуть кассеты по одной, а две сразу удержать в пальцах было сложновато. Глянцем поблескивающая кассета с броской надписью «Кодак» выскользнула из пальцев Катерины.