Андрей Воронин - Ночной дозор

— Да, слушаю, — Малютин старался придать своему голосу как можно больше безразличия.

— Малютин, ты?

— Что надо?

— Нет, ты лучше подумай, что надо тебе. — Ты уже понял, что смерть шофера на твоей совести? Не дергался бы, остался бы парень жив, свадьбу справил бы через два месяца.

Такая осведомленность заставила Малютина содрогнуться. Даже он, которого Алексей возил каждый день, узнал о предстоящей свадьбе лишь неделю тому назад.

Не сдержавшись, он тяжело вздохнул:

— Слышу.., понял.

— Но мало понять, нужно стать посговорчивее.

— Чего тебе надо?

— Другого шофера ты себе найдешь. И другую жену, может, тоже отыщешь, а вот другую дочку — вряд ли.

— Пошел ты!

— Я-то пошел, а ты останешься. Один останешься, совсем один.

Малютин прижал трубку к уху, крепко, до пронзительной боли.

— Если вы только посмеете… — зашептал он.

И тут связь оборвалась, и он не успел договорить своей угрозы. В ухо ему впивались острые, как осколки стекла, гудки. И тут впервые за все время, пока он занимался портом, Малютин ощутил, что слова, услышанные им, не пустые угрозы. Он подошел к той опасной черте, за которой уже невозможно договориться с врагами. Он понял это, а поняли ли они? Может, у них терпения немного больше? Может, они надеются, что его можно купить, запугать? «Им нужно показать, что я Не испугался. что я не отступлю!»

Малютин положил трубку и даже не стал «напрягать» полковника Барышева, чтобы определить, откуда звонили.

Знал, это бесполезно, сообщат, как в прошлый раз, что звонок поступил с квартирного телефона. Когда приедут на место, то окажется, стоит у кого-то в квартире дешевый радиотелефон, а во время звонка хозяина дома не было.

Малютин знал, как делаются такие звонки: едет машина вдоль улицы, останавливается около домов. Тот, которому надо позвонить, сидит на заднем сиденье и держит в руках трубку радиотелефона — какого-нибудь китайского, попроще, который работает без кодировки сигнала. Перебирает частоты, пока, наконец, частота его телефона не совпадет с частотой телефонной базы, установленной в квартире. Метод широко известный, но не ставший от этого менее популярным. Им в городе пользовались все кому не лень. Так можно позвонить в Нью-Йорк, в Тель-Авив и остаться при этом неизвестным.

«Еще немного, и я сойду с ума, — подумал Малютин — Хватит сидеть в обороне, хватит с ними миндальничать. Я должен заставить их обороняться! — больше Малютин связи не доверял. Он с недоверием посмотрел даже на телефон-вертушку. — Я найду способ. Они действуют с размахом. А чем больше людей задействовано в махинациях, тем больше у них шансов проколоться. Я придумаю сито, сквозь которое просею все, что попадется в руки».

— Машину, — бросил он в селектор и, не дожидаясь ответа, вышел из кабинета.

Легкий плащ он надевал уже по дороге.

Полковник Барышев предложение Малютина встретил настороженно. Он-то придерживался мнения, что стоит еще немного повременить.

— Сколько можно ждать?! — пытался убедить полковника Малютин. — Они угрожали расправой моей дочери, жене!

— К ним приставлена охрана. Не преувеличивайте.

Сказать можно что угодно, а в обиду их не дадут.

— Да? — усмехнулся Малютин кривой и нервной улыбкой. — Я уже понял, надо или наступать, или отказаться от этой затеи.

— Но вы представляете себе размах дела, которое предложили? Вы понимаете, что потом поднимется такой вой! Прокуратуру забросают жалобами, и на каждую жалобу придется отвечать.

— Победителей не судят, — напомнил Малютин. — Если мы сумеем найти зацепку, поймаем с десяток их людей и заставим их расколоться, нас уже ничто не остановит. Мы пересажаем их по одному. Когда становится горячо, люди сдают партнеров по преступлению. Деньги заставляют держаться вместе, а лиши ты одного из них денег, житейских благ, и он сломается.

— Теоретически это правильно, — вздохнул Барышев, — а вот в натуре..

— В натуре, в натуре… — передразнил его Малютин. — И ты уже переходишь на бандитский жаргон?

— Хорошо, я согласен. Резон в вашем предложении есть.

— Но только надо сделать так, чтобы никто из участников заранее не знал, что произойдет.

— Понятно. — наморщил лоб полковник. — Но если из вашей затеи ничего не выйдет, то отвечать придется мне.

— Тебя это пугает?

— Я не хочу, чтобы попытка сорвалась.

Катя Ершова сидела в кресле с влажными после душа волосами. Когда зазвонил телефон, она улыбнулась, словно предчувствовала — этот звонок наверняка принесет хорошие вести. Взяла трубку, не вставая с уютного мягкого кресла, медленно поднесла ее к уху и негромко произнесла — Алло!