Андрей Воронин - Формула смерти

Глеб дышал ровно и глубоко, а потому – неслышно, но ему казалось, что биение сердца сейчас выдаст его. Невозможно приучить себя находиться под прицелом, в такие мгновения невольно вспоминаешь прожитую жизнь. Враг тоже медлил. Было слышно, как шуршит трава, как вдалеке гудит, взбираясь на подъем, грузовик.

«Он должен поверить, будто я убит. Но надо быть готовым ко всему».

И все же выстрел прозвучал для Сиверова внезапно. Пуля угодила точно в то место, откуда Глеб делал последний выстрел. Еще две пули легли рядом с первой. Сиверов не стал отвечать, даже не пошевелился. Его пистолет, приподнятый над землей, был обращен в сторону «Хонды Сивик».

Прошло полторы минуты, прежде чем мужчина выбрался из-за машины, а затем, петляя, пригнувшись, стал подбираться к тому месту, где надеялся найти мертвого Глеба.

«В темноте он видит хуже меня, – подумал Сиверов. – К счастью, фары светят не на меня, а в сторону».

Ствол пистолета медленно следовал за мужчиной. Сиверов легко мог его сейчас убить, но зачем? В сегодняшней схватке он оборонялся. Что искал, нашел, ему лишь мешали уйти.

Темный силуэт приближался. И вновь Глеб недооценил человека, ставшего у него на пути. Мужчина чуть замедлил шаг, пистолет в его руке дрогнул. А затем он совершил головокружительный прыжок и оказался в трех шагах от Сиверова. Полы плаща еще не успели опуститься, они взметнулись, словно крылья зловещей черной птицы, а пистолет уже полыхнул огнем.

Наверное, у Сиверова сегодня был счастливый день: пуля прошла мимо, войдя в мягкий дерн приречного луга. Больше медлить было нельзя, и Глеб выстрелил, перевернувшись на спину. Он целился в руку, сжимавшую пистолет, в предплечье. И попал. Раненая рука дернулась, мужчина успел перебросить пистолет в левую руку и резко присел. Глеб прыгнул на него сверху. Ударить локтем в подбородок не получилось, мужчина вжал голову в плечи и скрежетал зубами от досады и ненависти. Сиверов чувствовал зажатый между ним и собой пистолет, противник пытался вывернуть оружие стволом к Слепому.

Глеб разжал пальцы, сжимавшие горло мужчины, и резко рванул его за локоть. Прозвучал глухой выстрел. Боровшийся напрягся. Глеб пытался понять, ранили его или нет: в первые секунды ранение не чувствуется. Острая боль пронзила левый бок. И в это же мгновение противник под Глебом ослабел, обмяк, и Сиверов ощутил теплую липкую кровь, пропитывающую его свитер. Он стал на колени, задрал рубашку; болел ожог от выстрела, кровь была чужой.

Мужчина лежал в траве, высоко запрокинув голову, глядя неподвижными глазами в звездное небо. Глеб, не поднимаясь, обыскал мертвеца. Связка ключей, бумажник, плотные корочки удостоверения, две запасные обоймы к пистолету.

Глеб с оружием наготове приблизился к «Хонде». За рулем сидел тридцатилетний мужчина, голова его буквально висела, перекинутая через спинку сиденья. От удара при падении машины ему сломало шею.

«Легкая, почти безболезненная смерть», – подумал Сиверов.

В уголке губ мужчины виднелась сотлевшая до фильтра сигарета.

«А где же третий? – подумал Глеб. – Не хватало еще нарваться на пару выстрелов».

Третий мужчина лежал между сидений, в ладони он сжимал включенный мобильный телефон. Жив он или нет, Глеб не успел понять. Наверху насыпи резко затормозила и остановилась машина, на фоне неба возникли два силуэта и тут же исчезли. Послышался шорох осыпаемого гравия: бежали к «Хонде».

Глеб перегнулся через мертвеца и, повернув ключ, выключил зажигание в «Хонде». Фары погасли. Он побежал к своему джипу, вскочил на сиденье и, не зажигая огней, помчался к лесу.

Сорвалась с места и машина на насыпи.

Но Сиверов не собирался возвращаться на шоссе, он свернул на еле заметную лесную дорогу. Глеб мчался, с трудом различая возникающие перед машиной из темноты стволы молодых сосен, ветви хлестали по крыше, по ветровому стеклу.

Лишь проехав с километр, Сиверов рискнул включить фары. Преследователи или потеряли его в лесу, или же не рискнули пуститься в погоню.

До шоссе было недалеко.

Джип буквально вскарабкался на влажный откос, передние колеса зацепились за асфальт.

Глеб съехал на обочину и включил свет в салоне. Развернул найденное у убитого удостоверение:

«Порфиров Геннадий Петрович. Капитан ФСБ». На Глеба с фотографии смотрел моложавый, уверенный в себе мужчина с узкими, плотно сжатыми губами.

– Черт! – вырвалось у Сиверова. – Этого мне еще не хватало! Неужели пришлось убить своего? Именно пришлось, не я бы его, так он меня. Неужели Потапчук не в курсе, что кто-то кроме него занимается делом Смоленского?