Андрей Воронин - Смерти вопреки

– Ну что, насмотрелся? Тогда раздевайся сам.

Или, может быть, тебе все-таки помочь?

Она протянула к нему руки, словно и вправду собираясь помочь ему раздеться. Но это уже было бы для Банды слишком – он чувствовал, что еще чуть-чуть, и выдержка окончательно оставит его Придется выйти из игры на полчасика, а такого он не мог допустить. Поэтому он отстранился от Марины и стал быстро раздеваться. При этом он искоса поглядывал на Марину и потому заметил, что его тело тоже интересует ее. Он заметил испуг и даже некоторое сочувствие на лице женщины, когда из-под майки показался шрам.

– Ты и впрямь долго воевал? – спросила она.

– А ты, Марина, еще не поняла, что мы с тобой попали на войну?

– На войне всегда нужны те, кто стоит за барной стойкой.

– В таком виде?

– Тебе не нравится?

– Ты стала лучше, – польстил самолюбию женщины Банда.

– Самое странное в том, – улыбнулась в ответ на комплимент Марина, – что я не чувствую себя сейчас обнаженной. Профессиональная привычка. Наденешь наколку, передничек – и ты в униформе. Хоть и с голой задницей, а в голове глупых мыслей нет.

– Наколка – это звучит по-зэковски.

– А смотрится как?

– Лучше без нее. Обнаженное тело и булавки несовместимы, – вернее, несъедобны, – ответил Бондарович, отправляя в рот еще один кусок вяленого мяса.

– Не мародерствуй, – остановила его Марина – Вновь военная терминология…

– Что поделаешь.

– Меня уверяли, будто находиться рядом с тобой опасно. Ты что, любовница какого-нибудь авторитета?

– Тебе обязательно это знать?

– А вдруг поможет делу?

– Это может только помешать, – ответила Марина.

– Муса Корд, – наугад сказал Бондарович. Теперь его куда больше интересовало выражение глаз женщины, чем доступные взгляду прелести ее тела.

Марина молча кивнула, но тут же немного испуганно добавила:

– Это уже почти в прошлом.

– Да, – задумчиво произнес Банда, – ничего себе протекция.

Он поддразнил Марину:

– Познакомься, Муса, этого парня я встретила совсем случайно, он мой бывший любовник, как и ты…

– Может, хватит паясничать?

Александр закончил раздеваться, оставшись в чем мать родила.

– А теперь что? – спросил он, поеживаясь. – Может, мне смокинг надеть?

– Зачем? – удивилась Марина.

– Ну-у.., чтобы быть тебе под стать, – стараясь говорить серьезно, ответил Банда. – Если официантки здесь ходят в одних передничках, то официанты, я думаю, в одних пиджаках.

– Передники… – зло сверкнула на него глазами Марина. – Да, я в «переднике», а ты в «заднике». И какого только черта я с тобой связалась?

– Мы коллеги – официант и официантка.

– Здесь нет официантов, – серьезно ответила Марина. – Просто я взяла этих лохов-охранников на пушку. Они думают, будто такие крутые, всех знают и никого постороннего не пропустят. А вот видишь, как все просто. Нет, ты не будешь прикидываться официантом. Ты будешь выглядеть как гость, а гостей здесь ни о чем не спрашивают. Если уж ты сюда попал, значит, свой. Вот, надевай.

Она вытащила из своего пакета простыню и протянула ее Банде.

– Спасибо, Марина, – сказал он, наматывая на себя простыню наподобие римской тоги. – А тебе ничего не будет за это?

– А кто узнает? – пожала она роскошными плечами. – На нет и суда нет.

– А те, на входе? – с сомнением спросил Банда. – Они ведь меня видели.

– Так там служебный вход, – объяснила она, – гости через него не ходят.

– А выбраться отсюда как?

– Ты передумал встречаться с Мусой?

Банда усмехнулся: «Неужели она решила, что я беспокоюсь о собственной безопасности?»

– Для меня, дорогая, выбраться отсюда не проблема, но я не хочу, чтобы у тебя возникли из-за меня неприятности.

– Правда?

– Правда.

– Через главный вход, – ответила Марина. – Ты не беспокойся, я твою одежду в раздевалку перенесу. Будет лежать в ячейке. Ключ отдам тебе где-нибудь в зале с бассейнами или в комнате отдыха, так что тебе не нужно будет сюда возвращаться.

Выйдешь со всеми, потом аккуратненько исчезнешь, а машина же с обратной стороны стоит. Теперь темно, никто и не заметит. Ну давай, иди, а то еще войдет кто. Мусу Корда найдешь – попробуй с ним поговорить, тут ведь только избранные. Большего я для тебя сделать не могу.

– И за это благодарен.

Она открыла небольшую дверцу, находившуюся в противоположной стене комнаты, через которую, по-видимому, выходили официантки, когда разносили напитки с закусками, и сказала напоследок: