Андрей Воронин - Смерти вопреки

– Может быть, уйдем, пока не поздно? – спросил Мамаев. – Мне кажется, соваться сейчас туда – это все равно что засунуть голову в мясорубку. Пошли отсюда, Артем, точно тебе говорю. Хватит с нас и того, что мы оказались в квартире с трупом.

Но Артем был не из тех людей, что быстро отступают перед трудностями. В его голове уже возник план. Когда он в двух словах объяснил Мамаеву, что тому придется сделать, тот с тревогой огляделся, тяжело вздохнул, но отказываться все-таки не стал. В нем проснулся бывший военный.

– Тогда действуй, – хлопнул его по плечу Артем и сразу же отошел в сторону, чтобы не маячить у всех на глазах в компании с Мамаевым.

После этого наступила очередь Рахмета выступить на сцену. Он подошел к окошку, от которого только что таким разочарованным отошел Артем, и небрежным тоном произнес:

– А ну, милочка, позови-ка главного, да живо!

Девушка с недоумением подняла на него глаза и спросила вежливо, но не скрывая своего отвращения к восточному облику Рахмета:

– Что вам нужно, гражданин? Уходите! Вы мешаете мне работать.

– Директор нужно, вот что! – утрируя кавказский акцент, сказал Рахмет. – Зови сюда директора своего, бегом зови.

– Вы с ним договаривались о встрече? Он вас ждет? – изо всех сил стараясь оставаться вежливой, спросила девушка. – Прошу прощения, но если вы с ним не договаривались, то вам лучше сейчас отсюда уйти. Николай Александрович очень занят и без предварительной договоренности ни с кем встречаться не станет. Понятно?

– Это ты меня не поняла, дорогая, – Рахмет постарался наклониться к девушке как можно ближе и чуть ли не по пояс просунулся в окошко. – Коле-то твоему гомон грозит. Органы-то все узнали. Если сейчас что-нибудь не предпринять, все сядем.

В глазах у девушки появилась озабоченность.

Она еще не попадала в такие ситуации и не знала, что делать. Конечно она, как и все сотрудники центра, была наслышана о темных делишках своего руководителя, но никто еще не говорил с ней об этом так открыто.

– Ладно, – решила наконец она, – можете пройти к нему в кабинет.

Регистраторша говорила уже шепотом, словно сама была участницей шайки, в которую входили она, ее директор и этот странный тип, говоривший с восточным акцентом.

– Какой кабинет, слушай? – чуть не расхохотался Рахмет, хоть ему было и не до смеха. – Менты вот-вот нагрянут! Мне даже тут светиться нельзя!

Ты ему так и скажи: Рафик его на улице ждать будет! Скорее скажи, а то будет поздно! Если меня на улице не найдет, пусть в городе ищет, я еще на день в Москве задержусь.

Назвавшись Рафиком, Мамаев был уверен в том, что или девушка, дойдя до кабинета, начисто забудет это имя, или же директор, если, конечно, он не знает никакого Рафика, воспримет это имя как марку микроавтобуса. Горячность Рахмета, казалось, убедила даже эту недоверчивую вышколенную девчушку.

– Хорошо, скажу! Не беспокойтесь! – взволнованно сказала регистраторша и, захлопнув окошко, быстро зацокала каблучками по коридору.

Рахмет повернулся и подмигнул через стеклянную дверь вестибюля стоявшему на улице Артему.

Прищепов одобрительно кивнул ему и, войдя в здание, поспешил по коридору вслед за девушкой из регистратуры.

Через минуту-две после того, как девушка вошла в кабинет, на двери которого поблескивала солидная табличка с надписью «Директор медицинского центра», дверь кабинета с шумом отворилась, из нее вылетел грузный лысый мужчина в дорогом костюме и опрометью бросился бежать к выходу. За ним, едва поспевая на своих каблучках, засеменила девушка, вызвавшая его.

– Кто он? Как его зовут? – спросил у нее на бегу директор.

– Не помню, – задыхаясь, с трудом проговорила девушка.

– Как он выглядит хотя бы?

– Не знаю, – пожала плечами девушка, – черный такой. Я спешила вас позвать, не успела запомнить.

– Ни черта не понимаю, – дрожащим голосом сказал директор.

– А, вспомнила, он про «рафик» говорил, что ждать на улице будет… – обрадовалась девушка.

– Дела, – только и пробормотал директор, выбегая на улицу.

Девушка чуть не расплакалась, чувствуя, что не может сказать ничего толкового, но директору было сейчас не до нее. Он только раздраженно махнул рукой и хлопнул дверью. В этот момент от противоположной стороны улицы отъехал желтый рафик с пестрыми занавесочками на окнах. Мамаев, стоявший за углом, хищно улыбнулся, провожая взглядом директора. Тот пробежал за микроавтобусом метров сто, размахивая руками, затем так же быстро бросился назад, на ходу выхватывая ключи от своей машины.