Виктор Грошев - Продавец газет, или Бывших не бывает

Загнали машину в гараж, выгрузили припасы и осмотрелись на участке.

Пришел сосед по участку:

– Привет, соседи, я думал, вы вчера приехали, ночью с фонарем по огороду лазили и теперь спите как сурки, а вы только сейчас появились. Или отъезжали куда?

– Да мы вот гостя встречать ездили, – ответил Василий.

Поговорили о погоде, об урожае и разошлись по дачам. Владимир достал приборчик, выдвинул антенну и молча пошел по дому. Хозяева удалились кто в огород за закуской, кто на кухню, через полчаса все собрались за столом в беседке.

– Командир, тебя обложили грамотно, по полной программе: в спальне жучок; в зале два; на кухне один и видеокамера в беседке. Ее я нечаянно раздавил, а остальное не тронул, – сказал Цваер (в группе Василия, Вольдемар имел оперативный позывной – Второй).

– Мать, ты что-нибудь понимаешь? Володька появился сегодня, а начинили дом вчера. Спрашивается, кто и зачем?

– О моем приезде на день раньше не знает никто, значит, интерес к вашим персонам.

– А кому и зачем нужны пенсионеры, чтобы так фаршировать дачу?

Посидели молча, потом Василий пошел в дом и вытащил из тайника «сайгу», проверил боеприпасы, достал десантный нож, прикрепил его под штаниной. Вошли Надежда вместе с Владимиром и стали молча наблюдать за приготовлениями.

– Володь, у тебя оружие есть? – спросил Василий.

– По сравнению с тобой, командир, я безоружный, но кое-что есть, – и он достал из сумки «вальтер» и два запасных магазина.

Надежда посмотрела на них и пошла открывать погреб, вернулась с солеными огурцами, налила по сто грамм. Владимир достал коньяк, лимон и шоколад. Надежда взяла все это и под удивленными взглядами мужчин унесла в холодильник.

– До выяснения обстановки, – пояснила она, когда вернулась. Выпили по стопарику, стали вспоминать ребят, что не дожили до этих дней, несмотря на красноречивые взгляды, второго стаканчика не дождались. Стало темнеть, послышался шум подъезжающей машины. Мужчины насторожились, машина остановилась за домом. Через некоторое время послышались шаги, и раздался негромкий возглас из-за угла:

– Командир не стреляй, я один и без оружия.

Восточный акцент явственно звучал в голосе говорившего человека. После паузы Василий спросил:

– Тимербек, ты как здесь оказался?

– Стреляли! – раздался голос за углом.

– Ну, заходи, – ответил Василий.

– Дела!!! – обрадовался Цваер.

– Мать, иди сюда, к нам еще гость, – позвал из дома хозяйку Василий. Надежда вышла из дома, обняла Тимура.

– Не хватает Низами и Семена, – сказала она, и глаза заблестели от слез.

– Насчет Семена не знаю, а Низами прилетает через час, его мои ребята привезут, – сказал Тимур.

В воздухе повисла напряженность. Василий молча смотрел на Тимура. Тот поежился и сказал:

– Командир, приедет Низами, сам все расскажет. Надежда Петровна, сегодня уже можно коньяк.

– Так это ты мою дачу нафаршировал? А в огороде чего лазили? – сказал Василий.

– Мы по периметру датчики движения выставили, вот приемник, – сказал Тимур. – А почему именно дача: так дети сказали, что вы всю неделю на даче собрались провести.

Надежда посмотрела на мужа, тот молча кивнул.

Когда она ушла, Тимур посетовал на раздавленную камеру и показал вторую, установленную в машине. Рассказал, как позвонил Гусейнов с приказом взять под охрану командира, сказал, что все подробности лично расскажет. Он должен был прилететь вчера, но рейс отложили по каким-то причинам.

Раздался далекий одиночный выстрел, и ожил наушник Тимура. Он послушал молча доклад, потом сказал: «На сегодня можно расслабиться, первую группу приняли!» Подъехала еще машина, остановилась. Хлопнула дверь, и из-за угла дома вышел седой коротко стриженый мужчина с пакетом, на котором был изображен казак с горилкой, а следом за ним – маленький азербайджанец с глиняным кувшином и пакетом винограда.

Вышла Надежда, вздохнула: «Ну, вот и все, кто остался».

Мужчины долго обнимались, потом расселись за столом.

Когда угомонились, Василий спросил:

– Ну и что все это значит?

Низами посмотрел на Тимура, тот стал оправдываться:

– Ты что, Шершня не знаешь? У него не проскочишь.

Низами прокашлялся и, как все кавказцы, начал издалека, о далеких событиях восьмидесятых. Командир прервал и попросил просто доложить суть. Тогда Низами сказал, что без стакана вина будет трудно. Все выпили за здоровье присутствующих и приготовились слушать.

«В далеком восемьдесят третьем, когда мы сопровождали в Кабул очередную команду, нас поджидала засада в ущелье, а ты ее покрошил из ДШК (крупнокалиберный пулемёт). Один душман потерял всех своих сыновей и поклялся отомстить за них. Если помнишь, там нашли троих пацанов с пулеметом и гранатометом. С тех пор этот душман стал одним из “непримиримых” и большой человек в Аль-Каиде. Ему долго не удавалось напасть на твой след, а в этом году весной он был с официальным визитом в Воронеже с группой инвесторов и наткнулся на твое фото в газете, где вы со школьниками высаживаете деревья на Аллее афганцев. И все стремительно завертелось: он снаряжает три группы за твоей головой, одну Тимур уже взял, две других должны прибыть на днях. Состав групп нам не известен, знаем только, что набирал он их сам из европейцев и среди них есть женщина-снайпер. Откуда дровишки, не спрашивайте – не скажу. Скажу только, что снайпера надо взять живьем, она очень наследила в Донбассе, на Майдане и у нас. Так что извини, командир, но начальство распорядилось использовать тебя как живца, и это согласовано с ФСБ, на самом верху и в Совбезе содружества, поэтому мне разрешили вызвать из Казахстана Тимура и его команду. Семена я просил приехать, так как он тоже заинтересован: он один из двух выживших после ее выстрела, вторая – девушка, третий год в коме. “Второго” я не вызывал, он для меня недосягаем.