Сергей Савелов - Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов

Шамраев разительно отличался от других городских милиционеров, которые выглядели зачастую неопрятно и вели себя нагло по-хамски среди простых рабочих, но опасались влезать в драки молодежи, если численное преимущество было не на их стороне. Даже не стеснялись появляться в общественных местах в нетрезвом виде. Много слухов ходило о нечистоплотности милиционеров постовой службы, медвытрезвителя и гаишников.

Александр не рассказывал нам о своей службе, но на его примере поняли, что бывают другие сотрудники милиции. Когда ему приходилось дежурить на городских танцах, то все отъявленные хулиганы смирнели и драк не случалось. Это произошло после того, как он скрутил здорового пьяного парня, развязавшего уже несколько драк. Шамраев поначалу пытался успокоить словами дебошира, но тот, чувствуя свою силу и безнаказанность, попытался оттолкнуть милиционера, который был ниже его ростом меньше весом. Александр броском через бедро швырнул парня на площадку так, что тот долго не мог вдохнуть и прийти в себя. Дружинники так и поволокли его к милицейской машине через всю танцплощадку.

Мама была недовольна моим решением стать офицером. Она мечтала о том, чтобы я стал врачом, а папа был на моей стороне. Когда я поступил в Ленинградское высшее общевойсковое командное училище, то на ближайшей нашей встрече, приехав на присягу, пьяненький признался:

– Я горжусь тобой, сынок.

Даже не знаю, кого из родителей я любил больше. Папа чаще принимал мою сторону и поддерживал в спорах с мамой. С ней я часто конфликтовал и противился ее решениям и только с возрастом стал понимать правоту и верность ее оценок событий, людей и решений, но лишь в последние годы при редких встречах стал у мамы спрашивать совета и прислушиваться к ее мнению.

Когда учился на первом курсе, родителям выделили благоустроенную двухкомнатную квартиру. Испытать блага цивилизации жизни в благоустроенной квартире мне довелось только в первом зимнем курсантском отпуске. Помню трудности при сборах в заводскую баню, так как не знал где найти в своей квартире банные принадлежности и чистое белье и шарил по всем шкафам и ящикам. В этом новом доме соседей знал плохо, кроме родителей своих школьных и поселковых друзей.

Потом папа заболел и маме пришлось долгое время за ним ухаживать, а я находился за восемь тысяч километров и ничем помочь не мог. После смерти отца переживал за оставшуюся одной маму и когда в полк пришла разнарядка, а один из офицеров отказался от предложения кадровика поехать в Афганистан, то вызвался добровольцем, несмотря на плохое предчувствие. «Опять третий глаз? А я не прислушался», – промелькнула мысль. Меня считали перспективным офицером и не хотели отпускать, однако я настоял. Считалось, что после выполнения интернационального долга офицер мог выбирать военный округ для дальнейшей службы и я рассчитывал через пару лет после службы в Афганистане перебраться в европейскую часть страны поближе к единственному оставшемуся родному человеку.

После смерти папы мама сдружилась с соседкой по подъезду тетей Машей, так как у них оказалось много общего. Обе вдовы работали на одном заводе, имели сыновей – офицеров и дачные участки в заводском садовом товариществе. Тетя Маша проживала ниже этажом в трехкомнатной квартире. Я с ней познакомился в последнем отпуске перед отъездом в Афганистан. Ее сын закончил Ярославское зенитно-ракетное училище и служил на Севере под Мурманском. Его раньше не знал, так как он учился в другой школе, был младше меня на два года и проживал с родителями в другом районе города.

Был удивлен, когда узнал, что подруги могли коротать вечера под бутылочку самодельной настойки из самогона, который искусно производила тетя Маша. Мама раньше всегда была категоричной противницей спиртного. Не употребляла сама и ограничивала папу.

«Что меня ждет по приезду?» – гадаю.

Вадим без устали гнал машину и останавливался лишь несколько раз, чтобы отлить, перекурить Олегу и перекусить. Основную часть пути мы проделали ночью и смотреть на красоты средней полосы России было нечего. Я не смог заснуть со своими мыслями и воспоминаниями, а лишь погружался иногда в какое-то забытье. Предлагал Вадиму остановиться и подремать хоть полчаса, так как знал, что краткий сон хорошо восстанавливает силы и прогоняет дремоту, а ночью ехать долгое время утомительно из-за однообразия дороги и яркого света фар встречного или попутного транспорта. Однако наш водитель лишь улыбнулся: