Виктор Доренко - Убить и спасти. Жизнь полна трупов

Его лицо повеселело. Жизнь перестала казаться Панцирю мрачной, угрюмый дух Вовы Смирного оставил его в покое.

Панцирь глубоко вздохнул и улыбнулся.

В этот момент крышу лифта проткнула стальная игла, похожая на толстую вязальную спицу. Поискав нужную точку, игла остановилась над теменем Панциря, лишь немного не достававшим до потолка лифта.

В ту самую секунду, когда улыбка Панциря стала светлой и лучистой, игла с силой вошла в его черепную коробку.

Сознание Панциря погасло мгновенно. Он не успел понять, что случилось, и умер в момент полного душевного покоя и безмятежности.

В сияющем позолотой, зеркалами и белоснежным пластиком магазинчике «Клеопатра» было немноголюдно. Товар здесь продавали специфический, и, несмотря на то, что в городе, кроме «Клеопатры», было еще лишь два таких магазина, столпотворения у витрин и прилавков никогда не наблюдалось.

Возле одного из прилавков стоял брат Панциря по кличке Болт и задумчиво рассматривал фаллопротез производства США стоимостью 105 тысяч рублей. Он уже осмотрел дильдо из пластизоля класса «Реалистик» (имитатор полового члена Алена Делона) за 640 тысяч, эротические насадки «Бычье око» из ресниц настоящего быка по цене 44 тысячи, био-потенцоры, помпы, светящиеся презервативы и резиновых герл с макияжем и сережками в ушах. Сейчас он заканчивал свой экскурсионный обход «Клеопатры».

Болт был вторым человеком в группировке «Трансмаш», орудовавшей в жилых микрорайонах возле одноименного завода. Интерес Болта к магазину «Клеопатра» никак нельзя было назвать академическим. Магазинчик принадлежал службе семьи «Надежда» из районного общества инвалидов. «Трансмаш», качавший из наркотиков хорошие деньги, но по этой причине и скользивший все время по краю пропасти, рассматривал возможность внедрения в безобидную фирму, освобожденную ко всему прочему от налогов. Щупалыды криминальной империи протягивались в самые разные сферы жизни города.

Болт собирался было затеять беседу с продавцом, как в магазин ворвался Лоб, один из телохранителей Панциря. Отозвав его в сторону, он задыхающимся голосом сказал:

— Братана твоего… уложили на Коммунистической!

Болт резко повернулся к нему, схватил за лацканы кирпичного цвета пиджака:

— Брешешь, позорник! — лицо Болта то бледнело, то наливалось кровью.

Они выскочили из магазина.

— Он должен был выйти из подъезда, — задыхаясь от волнения и спешки, рассказывал Лоб. — Я и Хокер ждали в машине. Вдруг выбегает пацан, кричит: «В лифте убили человека!» Мы бросились туда. Панцирь лежит в углу, голова пробита сверху чем-то острым.

Лоб открыл стоящий неподалеку темно-синий «Вольво», сел за руль. Болт бросился на сиденье рядом с ним.

— Где Хокер? — спросил Болт.

— Там, в подъезде.

Болт некоторое время молчал, прикрыв лицо рукой.

Внезапно он ударил кулаком по панели автомобиля.

— Этого не может быть! — его голос сорвался на крик. — Кто это сделал?!

— Когда мы подъезжали к дому, там крутился Короб, подручный Хана, — сказал Лоб. — Потом исчез. Честно говоря, мы не придали этому значения.

— У нас с Ханом мир, — повернулся к нему Болт. — Железнодорожный вокзал — граница между нашими районами. По ту сторону его интересы, по эту — наши.

— Так было до убийства Смирнова, — напомнил Лоб. — Смирнову принадлежало два киоска на вокзале. Они очень нравились Хану. Насколько я знаю, один уже перешел к нему.

— Да он что, оборзел, сука! — зарычал Болт. — Вокзал — это же золотое дно.

— Короб с благословения Хана увел любовницу Хокера, — сказал Лоб. — И они до сих пор за это не заплатили. Они скоро вовсю будут хозяйничать на нашей территории. Уже крошат наших. Брата твоего… Теперь чья очередь?

«Вольво» вылетел на улицу Коммунистическую, повернул к двенадцатиэтажному жилому дому, возле которого стояла толпа.

Панциря уже грузили в «скорую».

— Наповал! — сообщил выскочившему из «Вольво» Болту Хокер.

Болт, оттолкнув его, бросился к брату, взял его за Руку.

— Нельзя, — сказал ему санитар.

— Я — брат!

— Это не имеет значения. Он уже мертв.

Носилки с Панцирем затолкнули в машину.

Болт невидящими глазами оглядел стоящих в отдалении людей, закапанный кровью асфальт, бледное небо в проеме между домами.

Внезапно его лицо судорожно сморщилось, он дернул плечами, как в припадке, и бросился к машине.

«Вольво» на бешеной скорости вылетел со двора и, визжа шинами на поворотах, рванул к железнодорожному вокзалу. Затормозив возле одного из привокзальных киосков, Болт выпрыгнул из машины, как выброшенный пружиной. Окошечко киоска было закрыто. Болт бросился к двери, грохнул по ней кулаком.