Баир Жамбалов - Полёт над бездной

Он не стал ничего говорить об Учителе, ограничившись всего лишь такими дежурными словами, так упомянув несколько раз и то вскользь. При знакомстве с красавицей, при первом таком вдохновенном поле разговора он не стал говорить о человеке, которого будучи подростком, ничего толком не знал. Так и оставался он для него какой-то загадочной тайной, которую он старался раскрыть, много раз думал о нём. И однажды, а это случилось недавно этим летом, как раз после того случая недалеко от того пляжа на берегу озера Алтанннур, Учитель раскрыл свою тайну. И он, наконец-то, узнал его истину и обомлел, и долго не мог прийти в себя, так сверхмерно был шокирован, ошарашен. Скорей всего он никогда не расскажет этой красавице, рядом с которой так и забилось, разволновалось сердце, об Учителе, незаурядность которого, такая необыкновенность из ряда невозможного волшебно ли возведена до высот невероятных…

Он не стал рассказывать красавице о том, что с первых дней тренировки и до сих пор ходит к старикам и раскалывает у них дрова, конечно же, бесплатно. Ибо расколка дров, такое прекрасное развитие ударных качеств мышц, мускулов – отличная тренировка для боксёров и не только.

Да, он не стал рассказывать о том, что повзрослев, он вместе с мужиками скирдует стога, что вилами одним махом, при своей средней геометрической антропометрии (точно как великолепные киноактёры Брюс Ли и Пьер Брис в роли вождя аппачей) захватывает, на удивление всем мужикам, целую копну и легко вскидывает на самую вершину высокого стога.

Да, он не стал рассказывать о том, что он, на удивление деревенским жителям, захватив одной рукой, легко вскидывает полную сорокалитровую флягу с водой на плечо и спокойно без отдыха идёт целый километр от чистого незамерзающего родника шибири до дома, что на самой окраине деревни.

Да, он не стал рассказывать о том, что когда строят новый дородный бревенчатый дом, то всегда его зовут на строительство, но никак не в качестве плотника. Его приглашают в качестве такого подъёмного крана: он легко может поднять огромно толстый, тяжеленный брус, а то и бревно с одного конца, тогда как с другого конца хватаются по нескольку мужиков. И это-то при его антропометрии, ибо нисколько не великан, не тяжеловес.

Да, он не стал рассказывать красавице о том, что его постоянно зовут, когда забивают крупный рогатый скот. Он приходит и бьёт точно по лбу в то место, где утончённая кость, но не топором, да к тому же нисколько не привязанного, а просто одним ударом кулака взрослого здоровенного быка, свободно стоящего перед ним. Мужики, много раз свидетели такого забоя, никогда не устают изумляться, поражаться такой силе и резкости удара.

Смартфон тайком записывал только то, что он говорил.

Незаметно пролетело время. Они уже шли по деревне, их увидели, и это станет достоянием широкой гласности, скорей всего, вся деревня узнает. И могут интерпретировать по-разному, но понятно одно – ох парни, попробуйте подойти к красавице…

7

– Мы прошли целый путь, а я не знаю, как тебя зовут… – произнёс, будто спохватившись или решившись, мастер единоборств, когда оглянулся, заметив, что они прошли уже целую половину центральной улицы деревни.

– Диана, – отвечала красавица, в который раз одаряя слух красиво приятным, мелодичным тоном голоса, за ответом следовал вопрос, такой же краткий, как ответ, – А тебя?

– Джэбе.

– Тебя назвали в честь полководца Чингисхана… – такова была мгновенность реакции красавицы.

– Может быть. Мой отец был историком, преподавателем на кафедре…

Стоило ей призадуматься пока лишь на миг перед расставанием. Был историком…, был преподавателем на кафедре…, был…, и был родом из этой деревни…

Вечером он шёл в сельский клуб с явным воодушевлением. Не то, что он пригласил, не то, что договорились, хотя, что-то было близко к этому…

В клубе не стоило труда увидеть, заметить её: всё-таки сильно отличалась от деревенских девчонок. Она была вместе с родственницей. Потому пока прошёлся скромно (всегда он был скромен, да какая там афиша, реклама, когда вся округа знает его силу воина, его дух воина, и потому уважение…) в отдалённый угол, где уже было приготовлено для него кресло в единственном числе, а так одни стулья, да скамьи.

«Диана, но не в честь же той принцессы из королевской семьи Великобритании. А то как-то печально кончилось тогда, и весь мир узнал. Но это было давно, до их рождения. Лучше бы не в её честь. А имя как раз под стать ей…» – таковая мысль не в первый раз посетила, когда немножко вальяжно развалился в кресле, стараясь как бы исподволь опять взглядом увидеть красоту, над которой ох как щедро постаралась сама искусница природа, а то ведь за полем разговора был, как никогда, воодушевлён, увлечён рассказом…