Семен Майданный - Крестовый отец

– Через два часа.

– Мистер Блэквуд желает побывать в столовой на приеме пищи.

Начальник крякнул, потянулся к карману с сигаретами, но передумал обкуривать некурящего буржуя. «Вот напасть, это что же, пердуны тут два часа околачиваться собрались? Не, полчасика еще погуляю с ними и слиняю, скину их на зама». Сказал:

– Пишу принимают в камерах.

Зам отсутствующе уставился в окно, где на подоконнике, раздув бурдюк, голубь клеился к голубке. Зам машинально сунул руку в карман, вроде как семечек пташкам сыпануть. Тоже еще друг пернатых нашелся! А англичанка, однако, не угомонился:

– Тогда мы просто посетим вашу кухню.

«А чего, пускай фирмач порубает нашего рыбного супчика», – и начальник СИЗО еле сдержался, чтоб не расхохотаться, представив, как перекосит лошадиную физиономию иностранца, когда хлебанет баландки. Холмогоров не в первый раз украдкой бросил взгляд на зама. По непроницаемому лицу Чеченца нельзя было сказать, доволен ли он протеканием визита, того ли ждал от визитеров.

Процессия двинулась вдоль дверей с «глазками» и «кормушками». Депутаты пожелали сами выбирать камеры для осмотра, чтоб не попасть, как выразился консультант Тони Блэра по России, на «показьюху». Дорогим гостям препятствовать не стали. В этом корпусе, на этом этаже пусть себе шляются по камерам, сколько захотят.

В депутатско-начальнические спины втыкались злые глаза надзирателей. Есть чем заниматься людям в «Малых Крестах» помимо того, чтобы ходить гуськом, молоть херню и отвлекать других.

– Мистер Блэквуд просит открыть эту камеру, – переведя, Кораблев показал пальцем на дверь, на которую тремя секундами раньше указал подбородком англичанин.

– Откройте, – распорядился зам по воспитательной.

Надзиратель зазвенел ключами.

Эх, знал бы мистер Блэквуд, как неудачен окажется его выбор…

С деньгами Шрам был сам себе воевода, тем паче, что после адвокатского шебуршения местные власти как-то перегорели вернуть Серегу в сволочильник. Сразу, как ступил под открытое взгляду небо, вдохнул полной грудью. За пару суток заключения дыхалка соскучилась по вольному осеннему воздуху. Эх, сейчас бы на природу грибы собирать. Шампиньончики в салате. В кабаке «Русский лес». По пятнадцатиметровой длины и трехметровой ширины бетонному ящику, против тунгусских метеоритов накрытому, наверное, поверху мелкоячеистой сеткой, бродили «уголки». Ну кто бродил, кто сидел на корточках. Камерная теснота обыкновенно оборачивается или потребностью ходить, ходить, нагружать застывшие топалки работой, или полнейшим отрицаловом вообще двигаться. Сверху прогулку пасли дубари, перемещающиеся по специальным дорожкам на стенах. А за охранниками наблюдало пасмурное небо, которое хмурилось в раздумье, – писать на головы дождем или потерпеть еще.

Интересно, скоко стоит, чтоб дубари бродили не справа налево, а слева направо? Есть ли такая шкодная услуга в «уголковом» тарифе?

Зеки были из камеры номер тридцать шесть, типа неродной его камеры. Может, следующие какие знакомцы объявятся. Ба, не успел размечтаться! Вырастая, как гриб из мха, поднялся с корточек человек с телосложением кубинского боксера-полутяжа (эластичная мускулатура, длинные пружинистые ноги). Сергей подгреб, пожал руку.

Не друг, не приятель, просто знакомый по кличке Джеки. Откуда взялось такое погоняло догадаться нетрудно. Этот питерский кореец (и5 корейских отметин имеются только узкие глаза, а фамилия-то у него, помнится, какая-то совсем русская, на «-ов») занимался сызмальства всякими единоборствами, и восточными, и иных направлений. В навалившуюся эпоху перемен обычным образом присоединился к братве. В это же время за конкретное умение драться и азиатскую наследственность словил долгую кликуху Джеки Чан. Какая-то часть погоняла неумолимо должна была отсохнуть. Останься вторая часть – получился бы намек на бачок, потому уцелела первая часть. С Джеки они тройку раз сталкивались по разным делам, однажды за общим столом гудели, но поговорить до сегодняшнего дня не выпадало.

– Здорово, Джеки.

– Привет, Шрам.

Оба опустились на корточки – так разговаривать удобней.

– Джин-тоника хочешь?

Прямо сказать, внезапный вопрос выдал кореец, поэтому Сергей не придумал ничего лучше, чем:

– В смысле?

– В смысле джина с тоником, – Кореец запустил лапу под рубашку и вытащил одну за другой две синие «синебрюховские» банки. Одну душевно протянул Шраму. Под ноги осенним листом спикировал распечатанный конверт. Джеки его подобрал и сунул в карман.