Леонид Влодавец - Таран

В общем, до десяти часов утра Самолет ни фига не выспался и ни фига умного не сумел придумать.

А в десять позвонил Костыль и сообщил, что столковался со своим другом (то есть тем самым высокосидящим ментом), и тот предложил собраться у него на даче часика в два.

Для начала требовалось подъехать к половине второго в ресторан «Пигмей».

Соответственно Самолету пришлось очень срочно звонить в обладминистрацию, беспокоить своего чиновного приятеля и приглашать его в «Пигмей». Конечно, отказа не последовало, но мужичок явно напугался. Не любил он таких застолий, где предстояли встречи с незнакомыми людьми.

Самолету тоже вся эта затея не очень нравилась. Во-первых, он с детства не любил общаться с ментами. Во-вторых, это новое знакомство могло привести его в камеру, а Вася там достаточно насиделся и по новой не спешил. «Пигмей» принадлежал Жориной конторе, то есть на данный момент конторе Костыля. Все, что там могло произойти, осталось бы исключительно на совести Кости. Но после того, как тот ночью рискнул явиться в «Супермарину», Васе было неудобно отказываться от этого приглашения.

В общем, в 13.30 Самолет прибыл в «Пигмей», где его уже дожидался Костя. С интервалом в две минуты приехал и чин из администрации, после чего Костыль аккуратно вывел своих гостей на задний двор ресторана, где их дожидался микроавтобус «рафик» с зашторенными окнами. Еще через двадцать минут «рафик» остановился во дворе рубленой двухэтажной дачи. А во дворе гостей встретил приветливой улыбкой тот человек, которого ныне покойная Даша знала как Михаила Ивановича.

Сегодня он был уже не в халате на голое тело, а в хорошо пошитом бежевом костюме и при галстуке.

Никто никому не представлялся, хотя чиновник явно узнал радушного хозяина. И тот, в свою очередь, с большим трудом скрыл удивление тем, что ему приходится встречаться с лицом, приближенным к губернатору, в компании граждан с не самой лучшей репутацией.

Поднялись наверх, в ту самую комнату, где ночью гостевала Даша. Только теперь у стола стояли четыре кресла. Расселись, Костыль взял на себя председательские функции.

— Господа-товарищи, у нас есть немало общих проблем, над которыми надо как следует подумать в таком вот, как сейчас, составе. Первый вопрос, который надо обтолковать с разных сторон, — печальная судьба нашего общего знакомого Жоры. Наверное, вставать и объявлять минуту молчания по этому поводу я не буду. У нас и так мало времени. Заслушаем на эту тему товарища полковника. Нет возражений?

— Абсолютно, — кивнул Самолет.

— Прошу, Михаил Иванович! Нам нужны самые последние данные, основное мы уже знаем.

— Хорошо, повторяться не буду. Установлена причина смерти. В машине, под приборной доской, обнаружены остатки капсулы, в которой предположительно находилось ОВ нервно-паралитического действия, равное по силе VХ-газам, но быстро распадающееся на безвредные компоненты. Взрыв капсулы был произведен с помощью радиовзрывателя, вмонтированного в бортовую магнитолу «Sony». Анализ устройства радиовзрывателя показывает, что команда на подрыв капсулы могла быть подана с расстояния не более ста метров, то есть либо человеком, находившимся в районе моста, где-то на обочине дороги, либо из автомобиля, движущегося следом за машиной господина Калмыкова. Вторая версия предпочтительней, так как из машины, движущейся с равной скоростью за иномаркой Калмыкова, работать удобнее, чем наводить передатчик с рук. Радиовзрыватель самодельный, не фабричного производства, но выполнен, по заключению специалистов, на хорошем профессиональном уровне. По идее, капсула после подрыва должна была полностью исчезнуть, а остатки ОВ — раствориться в воде. Однако сохранилась часть капсулы, непосредственно прилегавшая к подрывному заряду, ну, и на ней какие-то микрограммы компонентов, на которые распалось ОВ.

— Стало быть, они там все умерли еще до того, как свалились в воду, так? — спросил Самолет.

— Да, — ответил Михаил Иванович. — При этом те товарищи, которые применили капсулу, очень хорошо все рассчитали. Эффект воздействия ОВ не зависел от того, были в салоне открыты окна или нет. Наоборот, встречный поток воздуха через опущенное стекло левой дверцы помог распространению ОВ. Во-вторых, автомобиль Калмыкова шел примерно на скорости сто — сто десять километров в час. Иными словами, они видели, что их преследуют, и старались оторваться. На узкий мост с не самым лучшим покрытием на таких скоростях в нормальной обстановке не въезжают.