Леонид Влодавец - Таран

Пока Таран размышлял, «Волга» вынеслась из города на объездное шоссе. То самое, куда Шура не стала поворачивать, решив проявить гуманизм и доставить в травмпункт Чалдона. И поехали они примерно в том же направлении, в каком должны были бы ехать, если б собирались добраться до того самого дачного поселка, где проживала Шурина подруга. То есть в противоположную той, куда надо было направиться, чтоб доехать в Рыжовку, Кузнецовку или, допустим, туда, где проживал Вася Самолет.

Конечно, поворот, ведущий к месту проживания Шуриной подруги, «Волга» миновала, даже не сбавив скорости. Тем более что никто туда поворачивать не собирался. У всех четверых на уме была темно-красная «девятка», которая то отставала немного, то приближалась, но тем не менее явно шла следом за «Волгой».

— Во, чурбаны! — отреагировал шофер. — Прямо-таки глаза мозолят. Дураки, что ли?

— Нет, — с сомнением покачал головой Сергей, — они не дураки. Тут что-то не то. Похоже, что они не просто следят, а могут и на захват пойти… Ну-ка, сверни на проселок!

— Может, на скорости оторвемся? — предложил водитель, но Сергей отрицательно мотнул головой, и «Волга» повернула на извилистую дорогу, тянувшуюся куда-то через поле к маячившему впереди, на горке, селу, над которым возвышалась колоколенка со свежепозолоченной маковкой.

— Неужели и сейчас повернет? — нервно поглядел в зеркальце шофер.

«Девятка» повернула. Ее было неплохо видно, несмотря на длинный хвост пыли, поднявшийся из-под колес «Волги». От нее до «Волги» было метров двести, но, похоже, преследователи прибавили скорость.

— Жми через село! — приказал Сергей. — Газуй, Андрюха!

— За селом лес начинается, — заметил тот с опаской. — Как бы они нас там не причесали под гребенку…

— Посмотрим, кто кого причешет… — И Сергей достал из-под приборной панели «Волги» большой пистолет.

Надька охнула:

— Стрелять будете?

— А вы, девушка, никак боитесь? — прищурился Сергей. — Вообще-то раньше надо было думать. «Йес, Сан-Франциско» кричал?

— Почему «Сан-Франциско»? — не поняла Надька.

— Неужели «Начальник Чукотки» не смотрела? Ну, там этот, таможенник царский и красноармеец-салага, который себя сам начальником назначил, переплыли с Чукотки на Аляску…

— А-а, вспомнила… — пробормотала Надька, которой, однако, было вовсе не до воспоминаний о кинокомедиях.

— Ну, так вот там, когда этот Лешка хотел на Аляске остаться, ему таможенник напомнил, что у него, мол, тут «друзья» есть. Мистер Стенсен, Пит Брюханов… Вот он и заорал: «Йес, Сан-Франциско!»

— Короче, Серега объясняет, — прокомментировал Андрей, — что тебе надо было лучше выбирать, чего больше боишься… Поняла?

— Вообще-то еще не поздно, — заметил Серега. — Можем в селе притормозить и высадить. Они за нами погонятся, а ты — на автобус и в город. Или попутку поймаешь. И тебя, пацан, тоже вообще-то можем высадить… У нас такие дела по три раза на дню, учти!

— Нет, — помотал головой Таран. — Меня высаживать не надо…

Он хотел было сказать, что Надежде он не может приказывать, рисковать ей или нет, но не мог подобрать правильных слов, чтоб Веретенниковой не показалось, будто она ему совсем не нужна. Выручила его сама Надька, которая, собрав решительность, твердо произнесла:

— Я остаюсь, куда я без него!

— Смотри-ка! — с уважением и даже легкой завистью в голосе произнес Серега. — Ну, тогда держитесь, малыши! Андрюха, поддай еще пару!

— Ни фига уже не поддашь, — проворчал водитель. — Подъем к деревне начинается!

На подъеме «девятка» приблизилась к «Волге» на расстояние менее чем в сотню метров и следом за ней неторопливо поползла в горку. Еще через пару минут добрались до крайних домов и покатили через село.

На улице народу было немного, но почти все, кто попадался навстречу, обязательно оборачивались на проезжающие машины, как видно, сразу углядев, что они нездешние.

Проехали мимо церкви и магазина, а также какой-то сельской администрации — бывшего сельсовета, очевидно — то есть довольно крупной избы под абсолютно вылинявшим трехцветным флагом. Розовый и голубой оттенки на соответствующих полосах почти не просматривались, и флаг казался белым, будто намечалась капитуляция на милость победителя.

Миновав эту площадь, Андрей повернул налево, на разъезженную неровную улицу, которая, хоть уже и успела просохнуть после недавних дождей, все еще сохранила немало глубоких луж. Какой-то очень пьяный мужик, опершись на забор спиной, произнес несколько матерных фраз по адресу «Волги» и погрозил ей немытым кулаком. Потом он осел в крапиву, росшую у забора, но, когда мимо него проезжала «девятка», специально привстал, чтоб обматерить и ее.