Игорь Берег - Дорога на восток

– А сейчас?

– Да ну, конечно, проще! – засмеялась она. – Почти никаких проблем. Когда попадаешь в языковую среду – поневоле быстро учишься.

– Друзья появились?

– Хватает! Здесь наших, из России много. И другие есть: из Украины, Белоруссии. Чехи, поляки… Даже несколько французов и итальянцев.

– С этими не дружишь?

– Почему? Дружу. Больше, конечно, с нашими и немцами. Тоже неплохие ребята.

Девчонка поглядывала на меня с интересом. Ах ты, чертовка! Только дружишь или… Хотя приехала из глуши, вполне могла «обкататься» за полгода. У них сейчас просто с этим. Раньше называлось «теорией стакана воды», мол, переспать с мужчиной так же просто, как выпить стакан воды. Тоже жажду утоляет. А теперь как? Да никак, наверное, не называется. Просто занимаются этим, не забывая предохраняться, вот и все. Никакой идеологии.

– А что вы делаете, когда занятия кончаются?

– Ну-у, по-разному… Дискотеки каждый день, гуляем… Иногда в другие города экскурсии. Здесь все такое интересное!

– Слушай, Сандра, – наконец решился я. – Не знаешь, секты тут какие-нибудь есть?

– Какие секты? – сделала она коровьи глаза.

– Всякие. Религиозные секты, я имею в виду.

– Это там, где богу молятся?

– Не только богу.

– Этого добра хватает! Придумывают всякую ерунду, а потом смотреть на них страшно. Иногда голодают так, что одежда как на вешалке висит. Тут даже фашисты есть! – добавила она страшным шепотом.

Фашисты меня ни в коей мере не интересовали. Да и местные сатанисты тоже. Пусть с ними власти разбираются. Хотелось разобраться, с кем встречался Андрей и зачем он вообще сюда приезжал. Единственные из его здешних знакомых, о которых мне было известно, все же были сатанистами. Так что приходилось пока топтать эту тропку.

– Послушай, дружок, ты такого Андрея Картышева не встречала?

Она задумалась.

– А как он выглядит?

– Высокий, симпатичный парень, только взгляд у него немного мрачноватый. Он совсем недавно на несколько дней приезжал. И, как в ректорате сказали, жил в той комнате, куда ты меня ведешь.

– Андрей, Андрей… Он не из Крестополя?

– Именно! – обрадовался я. – Выходит, знаешь?

– Ну, как – знаю, – пожала плечами Сандра. – Видела пару раз. Но он почти и не бывал в общежитии. Так, ночевать приходил. А где был в остальное время – не представляю. В университет многие студенты приезжают, которые просто путешествуют. Останавливаются на пару дней, а потом дальше отправляются. На Западе это просто, почти границ нет. Мы летом с друзьями тоже во Францию собираемся. Хочется в Париже побывать. Денег надо немного подкопить. Нам стипендию платят, только очень маленькую. Когда из Байчории уезжала, президент обещал деньги присылать каждый месяц. Два раза действительно по двести марок приходило, а потом – все.

Хм-м, во Францию она собирается… Надо же, как повезло девчонке из заштатной республики! В Германии учится, не в самом плохом университете, на каникулах в Париж едет. Конечно, и у себя дома не последней студенткой была. А может, просто родители – важные шишки, вот и отправили ее по обмену сюда…

Мне Париж даже не снится, такая уж судьба. В Арнзальц попал совершенно случайно и то на несколько дней. Ладно, горевать по этому поводу, что ли?

– Далеко еще?

– Да мы пришли уже. Вот это и есть общежитие.

Здание выглядело очень неплохо. Пятиэтажное, по всему фасаду ряды небольших балкончиков. Надо полагать, балконы есть у каждой комнаты. И удобства наверняка соответствующие. Человек должен учиться и жить в достойных условиях, чтобы ни он соседям не мешал, ни соседи ему.

– Что, здесь только временные приезжие живут?

– Ну зачем же? Для тех, кто на короткое время поселяется, один этаж, первый. А мы выше живем.

– И у каждого своя комната?

– Нет, обычно комната на двоих. Или на семью, если кто-то женится. Со мной девушка из Николаева живет, украинка, Оксана. Только ее сейчас нет, дома что-то случилось, она на пару недель уехала. Так, а в какой же комнате ваш Андрей жил?

Никакого вахтера в вестибюле не наблюдалось. Здесь не принято было проверять пропуска и сурово контролировать каждого гостя. Разгул демократии. Приходи хоть ночью, хоть днем – никто слова не скажет. И в то же время чисто и уютно. «Общежитие – дом родной» – лозунг, претворенный в жизнь.

Сандра постучала, как мне показалось, в первую попавшуюся дверь, коротко переговорила с открывшим ей полусонным очкариком и кивнула мне.

– Все нормально. Этого Андрея в восемнадцатой селили. Там и сейчас люди есть. Пошли!