Леонид Влодавец - Афганский кегельбан

— Видел я этого типа с Сенсеем, — тяжко вздохнул Федя. — Он в ресторан «Филумена» приходил, туда, где когда-то скобяной магазин был. Его и сейчас те, кто постарше, «Шурупом» называют.

— Ох, Федя! — укоризненно произнес Теплов. — Что ж ты раньше не сказал?

— Откуда я знал, что Парамон пошел именно с ним встречаться? — проворчал Степанов.

— И когда ты его видел с Сенсеем? — спросил Иванцов.

— Дней пять назад. Мы с Лехой заехали туда на обед. Как всегда, взяли кабинет, триста грамм коньячку для аппетита. Вроде уже покушали, мороженое доедали, и тут у Сенсея сотовый зазвонил. Он ответил. Кто-что — не спрашивал, как сейчас помню. Вообще почти не говорил, только слушал, что тот скажет. В конце сказал что-то типа: «Жду через пять минут!» Потом спрятал телефон, повернулся ко мне: «Значит, так. Доедай сладкое и езжай в контору. Я тут задержусь еще на часок. Пришлешь тачку сюда же». Ну, пока я мороженое метал, он мне кое-какие ЦУ выдал по работе. Кое-что пришлось уточнять, как раз минут пять-шесть я еще в кабинете проторчал. Вот этот тип и появился. Его Коля-метрдотель провожал. После этого Сенсей мне глазами показал: «Вали отсюда поживей!» Так что я этого мужика, что на фотке, видел секунд двадцать, не больше.

— Однако запомнил? — прищурился Иванцов.

— Ну у него рожа такая. Да еще и шляпа, как у Боярского. Мне пацаны как раз намедни говорили, будто Боярский ее даже в бане не снимает.

— Не знаю, не в курсе, — поморщился Теплов. — Но все же приятно, что ты этого Энгельса видел. Значит, он точно был знаком с Сенсеем.

— А личность этого самого типа вы не установили? — спросил Иванцов. — Документов при нем никаких не было?

— Нет, как ни удивительно. В кейсе вообще ничего не лежало. В карманах тоже — пустота. Ни бумажника, ни кошелька. Похоже, у него всю наличность выпотрошили, до копейки.

— И, пожалуй, это не бомжи постарались, — задумчиво произнес Виктор Семенович. — Те, наверно, и зонт бы стибрили, и пустой кейс. Оружия, конечно, не нашли?

— Нет, — вздохнул Теплов. — Причем самое интересное, что по некоторым данным его у него просто не было.

— Это как понять?! — поднял брови экс-прокурор.

— Вы помните Селиверстова из городского УРа?

— Приблизительно помню. Некто с феноменальным нюхом, кажется. «Говорящая ищейка».

— Правильно. Не знаю, как что другое, но запах пороха и ружейной смазки он чует прекрасно. Если в кармане или за поясом даже два дня назад был пистолет, Селиверстов это определяет на месте, не дожидаясь химической экспертизы на микрочастицы. Почти стопроцентно все совпадает. Так вот, сегодня он заявил, что легкий запах пороха присутствует на правом рукаве, а вот смазкой не пахнет ни в карманах, ни в других местах.

— Может, у него насморк, у нюхача вашего? — зло хихикнул Федя. — Получается, что у мужика пистолет все время в руке был, так? И он с ним прямо в открытую по улице топал?!

— Смешно, но и этого не было. Порохом пахнет рукав, а не ладонь.

— Очень дельное замечание, — произнес Иванцов. — Из этого следует, что товарищ, похожий на Энгельса, мог вовсе ни в кого не стрелять. Просто-напросто, кто-то дал ему по башке, вколол наркотик, потом снял с него ботинки, плащ и шляпу, нацепил похожие парик и бороду, взял кейс с деньгами и пошел на встречу. Поскольку ни Парамон, ни остальные его в глаза не видели, то и самый примитивный маскарад мог сойти, тем более в полутемной подворотне. Конечно, они его разглядывать не стали, а первым делом бросились проверять подлинность баксов. Ну и потеряли бдительность. Этот господин-двойник, улучив момент, выхватил пушку и положил всех троих за шесть секунд. Потом вынул у Парамона ту вещицу, за которую другой господин собирался хорошие деньги заплатить, — и унес ее, а заодно и кейс. У него было достаточно времени, чтоб переобуть своего закайфованного клиента, напялить на него плащ и шляпу, а потом улетучиться. За истекшие несколько часов он уже далеко усвистать мог. Даже, пожалуй, за кордон, если все загодя просчитал по времени.

— Да, Виктор Семенович, — подивился Теплов, — убедительно у вас получается…

— Это версия, Васенька, — улыбнулся Иванцов, подняв указательный палец. — Всего лишь версия! К тому же меня сейчас гораздо больше интересует, какую именно вещицу и кому конкретно хотел продать Алеша. Знал ли он, что так все сложится, или нет? Федя, как мне уже известно, знать ничего не знает и ведать не ведает…

— Как на духу, Виктор Семенович! Перекреститься могу! — клятвенно подтвердил Степанов, почуяв некую иронию в словах Иванцова. — Все мимо меня текло…