Леонид Влодавец - Афганский кегельбан

— Да-а… Техника! — вздохнул Комаров. — При допросах небось незаменимая штука.

— При допросах в девяноста процентах случаев, — усмехнулся Сергей Сергеевич, — гораздо удобнее «Зомби-6» использовать. Но для таких товарищей, как Сорокин — особенно когда они на расстоянии в несколько тысяч километров и вколоть им препарат невозможно, — пожалуй, и впрямь ничего лучше не придумаешь. Правда, одна загвоздка: нужна Полина. Мы эту систему делали с расчетом на ГВЭП-154с, который, в принципе, мог бы круглые сутки работать с объектом. А Полинка — живая. Пять часов отработает — и надо давать отдых. Летом она у нас чуть концы не отдала…

— Сергей Сергеевич, — тревожно доложила Лариса Григорьевна. — У Полины аритмия и скачки артериального давления. Давайте-ка выведем ее, пусть отдохнет.

— Ничего, я думаю, еще минут пять ей не повредят, — отмахнулся Баринов. — Перехожу в нано-уровень!

Но тут внезапно изображение на мониторе пропало. Послышался противный писк компьютера, и на темном экране замигала белая надпись: «Контакт с объектом утрачен!»

— На провод вроде никто не наступал… — пробормотал Комаров. Но в ту же секунду охнула Лариса Григорьевна:

— Пульса и дыхания нет, Сергей Сергеевич! Отключайте немедленно!

— Отключил! — Баринов выскочил из-за своего терминала, подбежал к ложементу и принялся снимать с Полины шлем. — Лариса, готовь адреналин! Николаич, срочно звони в сектор! Реаниматоров вызывай! С разрядником!

— Ничего не понимаю, — бормотала Лариса Григорьевна, лихорадочно выдергивая из коробки одноразовый шприц. — С чего это? Мы ведь еще и близко не подошли к контрольному времени…

— После, после будем разбираться! — Сергей Сергеевич торопливо расстегивал ремешки, фиксирующие Полину в ложементе.

Но в голове, помимо основной мысли, как вытащить Полину с того света, зудела и еще одна: «А что, если это работа Сорокина? Как там, у Ленина: „Всякая революция хоть чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться…“ Точно процитировал или нет? Забыл, забыл, товарищ генерал-майор! А ведь раньше не только все нужные цитаты помнил наизусть, но даже мог точно назвать произведение, том 5-го издания и страницы! Но сейчас это не суть важно. Важно другое: что приключилось с Полиной? Если это просто очередной „сброс“, которые с ней уже неоднократно происходили от перенапряжения, — это ерунда. А вот если это контрудар революционера Сорокина — тогда держись!»

Когда Таран вошел под своды пещеры, то сразу почувствовал разницу между этой, здешней пещерой, и той кавказской, где ему в прошлом году привелось ползать вместе с родными «мамонтами».

Первое, чем различались пещеры, был запах. Кавказская пахла сырым камнем, мокрым песком, плесенью. И вообще, воздух в ней был влажный, прелый такой. Даже в тех местах, где никаких ручьев и речек не имелось, на камнях конденсировалась влага, и струйки воды стекали на пол по стенкам, а сверху капало. В здешней пещере было сухо и пыльно, несмотря на то что речка находилась совсем близко. Что такое сорок метров по вертикали? Да всего ничего, можно сказать, сталинский десятиэтажный дом. Однако, видать, испарения от речки сюда не доходили.

Перед тем как войти в пещеру, Богдан прощупал ее ГВЭПом и доложил, что за первые триста метров пути можно не волноваться — никого нет. Поэтому решили идти с фонариками, а инфракрасные очки отключить — поберечь питание.

Порядок движения сохранили прежний: впереди Механик, который и здесь насчет мин интересовался, далее Валет, Таран, Доврон, Болт, Ваня и Богдан со своим прибором. Механика отпустили подальше, он метров на десять опережал Валета, остальные шли гуськом, в одном шаге друг от друга.

Первые сто метров, можно сказать, лиха не знали. Шли практически в рост, под ногами больших камней не валялось, от стенки до стенки метра полтора было. И своды выглядели зализанными такими, гладкими, без трещин и выпадающих камней. Наконец, некоторое время ход выглядел почти горизонтальным — уклона ни вверх, ни вниз не ощущалось. И ноги ступали почти бесшумно, потому что на полу пещеры лежал приличный слой пыли. Пыль эта, однако, особо не доставала, до ртов и носов не добиралась, потому что народ шагал аккуратно и не спеша.

Когда эти сто метров остались позади, Механик остановился и подождал остальных. Оказалось, что они вышли на развилку.

— Вот здесь я прятался, — сообщил Еремин. — Даже надпись на стенке оставил.