Лавина Кёрки - Третий пророк

Астория повернулась к зверю, показала ему руку:

– Видишь? Металл не приносит мне вреда. Знаешь почему? Во мне живет душа одного немецкого солдата. Я забрала ее во время Великой Отечественной войны.

– Говори проще, – вставил Влад. – Он же медведь. Он не понимает, что такое война.

– Все он понимает, – фыркнула Астория. – У него вполне осмысленный, вполне человеческий взгляд. Слышишь меня, косолапый? Продолжай слушать. Эта душа защищает мое тело от металлов. Ни пули, ни ножи, ни даже иглы не могут повредить мою плоть. Я на время отдам эту душу тебе. Ты можешь не бояться пуль охотников.

Она вытянула вперед руку, попыталась коснуться головы медведя. Но животное обеспокоенно заворчало и отступило на шаг. Астория взглянула на Влада, надеясь, что он объяснит, такое поведение.

– Он боится, что будет больно, – пояснил, говорящий с животными.

– Это немного неприятно, но не больно. Это малая жертва, которую нужно принести для общей безопасности.

Владлен перевел свой взгляд на медведя. Буквально на мгновение в его глазах промелькнула злость и даже гнев.

Медведь на секунду отвел взгляд, а потом послушно вложил свою голову в руку Астории.

Ощутив под своими пальцами жесткую шерсть зверя, Астория прикрыла глаза и напряглась. С самой войны, а это около шестидесяти лет, она не расставалась с душой немецкого солдата Хагена, которого послали убить Сталина. С этой душой Астория чувствовала себя защищенной, даже неуязвимой. Сейчас ей не хотелось отдавать эту душу зверю. Но как решить проблемы другим способом она не представляла, поэтому Астория решила отнестись к этому с должным хладнокровием.

Девушка сконцентрировала душу Хагена в своей руке и начала постепенно вселять ее в тело медведя. Не всегда тело легко соглашается принять в себя вторую душу. Но медведь перенес процедуру на удивление легко. Когда все закончилось, он лишь на шаг отошёл от Астории, посмотрел по сторонам. Он явно ожидал, что что-то должно произойти, что он должен хоть что-то почувствовать.

– Дай лапу, – приказала ему Астория.

Медведь безропотно вытянул вперед лапу. Астория забрала у Влада нож и провела лезвием по шкуре зверя. Ничего не произошло.

– Видишь, я тебя не обманула. Металл не причинит тебе вреда. Ты можешь чувствовать, как он касается тебя, но это нестрашно.

Зверь выдернул лапу, отскочил в сторону и, обнажив клыки, громко заревел.

– Что это с ним? – спросила Астория, поднимаясь с колен и отряхивая брюки.

– Он чувствует в себе что-то недоброе, – пояснил Влад.

– Не мудрено, – фыркнула Астория. – Человек, которому принадлежала эта душа, был фашистом до глубины души.

Наблюдая, как медведь убегает в лес, Астория несколько задумчиво спросила:

– Что последуем за ним? Посмотрим, как браконьеры закончат свои дни?

– Думаю, это будет не самое приятное зрелище, – нахмурился Влад. – Я несколько раз видел, как медведь убивал человека. Никому не пожелаю это видеть.

– Тем не менее, у этого медведя сейчас то, что принадлежит мне. Душа фашиста Хагена для меня крайне ценна, – скривила губы Астория. – Поэтому пойдем за ним.

Влад решил не спорить с забирающей души по весьма эгоистичной причине: ему хотелось увидеть, как в муках гибнут те, кто причинял вред его любимым зверям.

Все-таки они страшны, когда не боятся нас, людей – подумала Астория, наблюдая за тем, как медведь убивает браконьеров. Он шел прямо на них, не обращая никого внимания на пули, хотя Астория знала, насколько это больно, когда пуля от тебя отскакивает. Медведь убивал с жестокостью, свойственной только людям. Астория пыталась понять: это из-за души Хагена или потому что зверь хотел отплатить людям той же монетой.

Медведь прыгал на браконьеров, впивался клыками им в шею. Его когти разрывали толстые пуховики и вместе с ними хрупкую плоть. Зверем двигала только его ненависть. Его было легко отследить по огромным кровавым следам, которые он оставлял на снегу. Влад, знавший мысли медведя, остерегался подходить близко к нему. Они с Асторией шли за ним, стараясь держаться на приличном расстоянии от зверя. Когда одаренные подходили к изуродованным телам браконьеров, оба морщились от отвращения.

– Если это пугает меня, то испугает и обычных людей, – пробормотала Астория, отворачиваясь. – После того, как их найдут такими, не многие осмелятся соваться в эти места.

– Я боюсь, как бы из-за этого случая тут не началась массовая резьба медведей. Никто не будет терпеть дикого зверя под боком, – хмуро ответил Влад.