Давид Робитов - История предательства

Состоятельные землевладельцы превратились в беженцев. Их семьи массово покидали азиатские провинции, переправляясь на европейский берег. Они скапливались в Царском городе, своими рассказами бередя умы простых горожан. С таким трудом достигнутое спокойствие готово было снова обратиться в хаос, а хаос – перерасти в слепой, все сметающий и разрушающий бунт.

На азиатской стороне пролива Босфор, в Оптиматах, магистр Варда Склир так же спешно собирал родственников и сторонников Цимисхия. Он закрыл побережье и стал щитом Царского города.

Пока магистр собирал войско, достаточное, чтобы не только обороняться, но и способное разбить бунтовщиков, базилевс решил воззвать к разуму дуки Фоки. Он отправил ему письмо, написанное собственноручно: «Я узнал о мятеже, который начался недавно на Востоке. Я считаю, что это не столько твой умысел, сколько следствие безумия и варварского нрава твоих сообщников. Но я не хочу осквернять землю кровью сограждан. Склонитесь перед императорским могуществом, которое – Бог свидетель – оставляет безнаказанной столь великую вашу дерзость и дарует вам прощение и помилование. Все владения ваши сохранятся в целости и неприкосновенности. Если же вы будете продолжать тщетные попытки добиться тирании, то пожалеете о своем безрассудстве. Тех, кто выживет после битвы, осудят по закону и предадут смертной казни».

Гонца, перевозившего это послание, целого и невредимого доставили к дуке Варде. Вместе с двоюродными братьями и некоторыми предводителями он как раз обедал в столовом зале захваченного ими имения. Стол ломился от яств. Вино лилось рекой. Кладовые и винные погреба были опустошены мятежным сбродом.

Дворовые слуги и освобожденные рабы показывали своим освободителям тайные хранилища своих бывших хозяев и вместе с ними участвовали в их разграблении. Во дворе кучами валялась разбитая мебель из ценных пород дерева и прочая домашняя утварь. Из резных, позолоченных ножек стульев и столов тут и там сооружали костры. На них поджаривали забитый домашний скот, тот, что не успел разбежаться.

В ожидании готовности поджаренного мяса перепившиеся мужчины и женщины занимались непотребством на глазах у своих подельников. Пьяный хохот и крики людей перемешивались с мычанием, кудахтаньем и блеянием животных. Только в конюшнях было тихо. Туда стащили трупы тех, кто оказывал сопротивление нежданным погромщикам.

Гонца, оцепеневшего от увиденного, ипасписты провели внутрь и поставили перед Вардой.

– А, мой дорогой дядя снизошел до общения со мной. Читай! – велел дука гонцу.

По мере того как гонец зачитывал послание, лицо дуки Варды мрачнело. И, когда оно было зачитано до конца, Фока разразился непотребной руганью.

– Нечестивый злодей! Гнусный убийца своих родственников! Узурпатор! Цареубийца! – вторили Варде его соратники.

Когда первоначальный гнев был выплеснут, дука Варда Фока призвал всех к молчанию и обратился к гонцу:

– Узурпатор недостоин моего письменного ответа. Передай на словах, что не ему, а мне принадлежит верховная власть. Я могу гордиться тем, что дед мой был кесарем, а дядя – Владыкой. А он, злодей, не побоялся всевидящего ока правосудия и заколол государя, как жертву, на разостланной среди пола постели. И подверг отца моего и любимого брата страшным мукам по какому-то неясному и недоказанному обвинению. Справедливость побуждает меня отомстить за все это. И я воздам ему за кровь славного и доблестного рода.

После этих слов гонца вывели, усадили на коня и отправили восвояси. Нет хуже доли посланника, служащего связующим звеном между двумя враждующими сторонами. Он рискует расстаться с жизнью как минимум дважды. Первый раз – когда доставляет послание адресату. Второй – когда возвращается с ответом. В тот раз гонцу повезло. Он как можно мягче изложил ответ дуки базилевсу, за что был награжден и смог на радостях упиться в первом же попавшемся ему кабаке.

Узнав со слов гонца о разорении провинций, о безумных словах дуки Варды, император Иоанн решил не медлить и не предаваться более беспечности. Не допускать того, чтобы сборище мятежника, воспользовавшись его бездеятельностью, разрушало города и укреплялось в своем неистовстве. Он вознамерился, когда представится возможность, дать бой, используя все силы, и отразить разбойников, больных бесчеловечным стремлением к грабежам и убийствам.

Цимисхий вызвал к себе магистра Варду Склира, который приходился ему деверем. Встреча проходила при закрытых дверях и в отсутствие всемогущего паракимомена.