Давид Робитов - История предательства

– Есть с чего. Болгары, или – правильнее – волгари, – изначально жители заливных равнин по берегам реки Волга. Это один из боевых скифских народов, родственный гуннам. Сначала они создали так называемое Болгарское ханство на Северном Кавказе, потеснив аланские народы. Потом часть из них переместилась в Мёзию и Добруджу. Как это часто бывает, всадники стали брать в жены дочерей местных господ и так вскоре возглавили местные племена мисян. Новому государству новые властители дали свое племенное имя – Болгария, с дополнением Дунайская, хотя в Византии его называют по старинке – Мёзия. Дунайские болгары наносили большой ущерб ромеям и уводили людей в рабство. А когда ромеи выступали против них, они скрывались в лесных и горных засадах и побеждали их в неудобных для сражения местах. История не сохранила упоминаний о ком-либо из ромейских базилевсов, победившем дунайских болгар.

Русы же применяют тактику викингов. Они перемещаются и нападают с воды. И в этом их преимущество. Им не надо дорог. На воде не устроить засады. А все крупные города и села расположены у воды. Царь Святослав уже прочно овладел их страной и теперь весь проникся варварской наглостью и спесью.

Цимисхий, сев на царское ложе, внимательно выслушал паракимомена.

– Значит, говоришь, что никто из ромейских базилевсов не смог победить дунайских болгар? – переспросил Цимисхий задумчиво. Для него это был вызов, и в глубине его глаз зажглись огоньки. – Как вообще тавроскифам так быстро удалось овладеть Болгарией?

– О, я много раз слышал теорию Багрянородного, что все примитивные племена делятся на два сословия: земледельцев и скотоводов. И в этих двух сословиях скотоводы занимают главенствующее положение. Скотоводы дерутся меж собой за первенство и власть, а земледельцы – только за пахотные земли у воды. Скотоводы сменяют друг друга, а земледельцы достаются победителю. Так и случилось, когда кавказские болгары пришли в Мёзию. Они сменили кельто-аварское сословье скотоводов и таким образом скоро завладели всеми мисянами и всей их страной. Ведь земледельцам-реатам все равно, кто у власти, лишь бы не трогали их пашни.

– А если у реатов отобрать землю?

– Случится бунт, яростный и жестокий, сметающий любую власть. Ведь земледельцев гораздо больше, чем скотоводов.

– Тебе лучше знать. Ведь твоя мать – болгарка? – подковырнул паракимомена Цимисхий. – Из твоих слов, Василий, можно сделать вывод: чтобы завладеть Мёзией, надо просто сменить главенствующую верхушку, убрать болгарских скотоводов, но не трогать земледельцев. Именно так Калокир со Сфендославом овладели Болгарией. Они пленили царя Бориса, и Калокир стал его главнокомандующим, – сделал вывод и довольно хмыкнул Цимисхий. – А на что это Сфендослав намекает, когда говорит, что Европа не принадлежит нам?

– По всей видимости, так он оправдывает свой захват Болгарии. Намекает, что она территориально расположена в Добрудже, известной как Малая Скифия, которая является частью всей Скифии, – пожал плечами Василий. – Или это воспоминания о тех временах, когда русы, разгромив готов, заняли практически весь Балканский полуостров. Царей Великой Моравии они считают своими западными родственниками, а франков – моравскими изгоями.

– Удалось выяснить количество его войск?

– Послам для получения дани он назвал тьму, что, согласно славянским число-буквенным значениям, означает десять тысяч. Количество явно завышено. Зная варваров, могу предположить цифру в два раза меньшую.

На этом разговор первых людей Византия закончился. Умиротворенный Цимисхий лег спать.

Отец Полиевкт прожил лишь несколько дней после рукоположения Феодора. Владыка, управлявший патриархией около тринадцати лет, внезапно переселился в царство блаженного покоя. Смерть патриарха поразила город. Он ушел из жизни, оставив церкви как памятник, образ добродетели, божественной к человеческой мудрости, и знаний, к которым он был весьма привержен.

Базилевс Иоанн был очень озабочен этим событием. Он долго о чем-то говорил наедине с паракимоменом Василием. Палатины, стоявшие за дверью, слышали лишь то, как речь Цимисхия порой срывалась на крик. Василий вышел из палаты весьма бледный. А базилевс Иоанн тотчас отправился на конюшни и провел полдня на ипподроме, загоняя коней на скачках.

То, что произошло, осталось в прошлом. Время поджимало. Вселенская церковь не могла долго оставаться без пастыря.