Александр Тамоников: Я сам судья. Я сам палач

Девушка облегченно вздохнула, хотела сунуть телефон обратно, но обнаружила на дисплее значок — пропущенный вызов. Брат звонил полтора часа назад. А она не слышала, работала, с больными носилась.

Настя поколебалась, посмотрела на часы. До электрички двенадцать минут. Надо лишь спуститься с виадука, перебежать небольшой сквер и проспект Энтузиастов. Можно не спешить.

Она облокотилась на перила, набрала номер. Илья Мороз — родной брат, тридцатиоднолетний холостяк — служил в какой-то непонятной военной структуре, снимал квартиру в Волоколамске. Настя любила его, хотя они часто подтрунивали друг над другом, спорили, даже ругались. Брат и сестра могли не видеться месяцами, но часто общались по телефону, а если встречались, то были искренне рады.

Служба у Ильи была какая-то странная. Настя никогда не видела его в форме. Он не рассказывал о своих делах, отделывался шутками, уверял, что днями напролет сидит в кабинете и составляет для начальства аналитические отчеты.

Его номер часто был недоступен, но сегодня брат отозвался:

— Сестренка, привет! Думал, уже не позвонишь. Все в порядке? Извини, я тут немного занят, но пара минут у меня есть.

— Ты там любовью занимаешься? — Настя улыбнулась. — Дышишь как паровоз. Или кросс бежишь перед сном?

— Второе. — Брат тихо рассмеялся.

Он действительно прерывисто дышал, говорил приглушенно.

— Предпочел бы любовь, но это не она. Я никогда не говорил тебе, что подрабатываю инструктором по безопасному преодолению пересеченной местности?

— Хорошо, что не по сексу, — заявила Настя. — Ладно, Илюша, не буду тебя отвлекать Звонил-то чего?

— В отпуск собираюсь. Неделю выпросил у начальства. Хочу в Быстровку к вам приехать. Может, надо родителям чего? Из инструмента, бытовой техники? Мне премию хорошую дали. Разведай у отца, но не говори, что я приеду. Хочу сюрпризом.

— Здорово! — восхитилась Настя. — Давно не виделись. Хорошо, спрошу.

— Ты еще не переехала к своему Сергею?

— Да куда там. — Настя вздохнула. — Родителям хоть кол на голове теши. Только после свадьбы, ни днем раньше! Поступлю по-своему, значит, рискую лишиться их родительского благословения.

— Боже правый, какая сермяжная патриархальщина! — Илья сокрушенно вздохнул. — Ничего не поделаешь. Терпи, сестренка.

— Приходится. По электричкам мотаюсь и терплю из последних сил. Вот и сейчас спешу, пока не сбежала последняя. Ты когда собираешься приехать?

— На днях, сестренка. Полной ясности пока нет. Закончу работу, что-то вроде дембельского аккорда. Ну, все, пока, беги на свою электричку.

Настя бросила телефон в сумочку, посмотрела на часы и ахнула. Она пробежала по виадуку, выскочила в сквер. Время позднее, уже никого.

Проспект Энтузиастов, на который девушка выбежала через минуту, был пуст. Горел фонарь, освещая пешеходный переход. Ни прохожих, ни машин. Замерло все до рассвета. В домах у проспекта не горел свет.

Настя припустила к переходу, спрыгнула с бордюра. В голове у нее мелькнула интересная мысль. Что делать, если она не успеет на электричку? Сережи нет. Ловить такси, ехать на другой конец города ночевать к подруге?

Она успела добежать до середины дороги. Тяжелая машина вырвалась словно из ниоткуда! Настя повернула голову на рев мотора. Яркий свет фар ослепил, парализовал ее.

Водитель не успел просигналить. Он даже не видел, что кто-то перебегает дорогу.

Настя успела почувствовать жгучую боль, потом неодолимая сила подняла ее в воздух и швырнула на встречную полосу. Водитель запоздало затормозил, и машина пошла юзом. Настя катилась по проезжей части, уже ничего не чувствуя. Туфли слетели с ног, упала сумочка. Она лежала за разделительной полосой, разбросав руки, неестественно вывернув голову. Из раскроенного черепа сочилась кровь. В глазах застыл предсмертный ужас.

Водитель-убийца потерял управление. В салоне кричали люди. Бордюр не стал препятствием. Белоснежный «Лексус» взлетел на него и под вопли пассажиров врезался в продуктовый павильон, закрытый на ночь!

Разлетелась дверь, зазвенело битое стекло. Охранная сигнализация в эту ночь оказалась отключенной. Возможно, ее тут и вовсе не было.

Настала оглушительная тишина. Только двигатель дорогой машины продолжал работать.

Тишина продолжалась недолго. В салоне завизжала девица. Загалдели мужчины.

— Никита, выезжай, валим отсюда!

Водитель пытался выбраться на дорогу задним ходом. Машина подрагивала, взбрыкивали ведущие колеса. Она зацепилась за что-то раскуроченным бампером.