Андрей Воронин - Комбат. Игра без правил

За поворотом коридор упирался в еще одну дверь, на этот раз вполне приличную, изготовленную, что называется, по евростандарту и, что было гораздо важнее, незапертую и неохраняемую. Капитан повернул ручку и толкнул дверь от себя, подумав мимоходом, что воротилы подпольного бизнеса на поверку оказываются наивными лопухами: доверить охрану клуба одному-единственному человеку было непростительной небрежностью. Это обстоятельство зародило в душе капитана смутные сомнения. Пока все получалось чересчур легко. Что это за подпольный клуб, о котором знает первый попавшийся таксист? Открывшийся перед ним коридор, в отличие от предыдущего, был отделан с неброской элегантностью, недвусмысленно намекавшей на большие деньги. Бесшумно ступая своими расшлепанными кроссовками по керамической плитке, Французов миновал лестницу и открыл следующую дверь, оказавшись в небольшом тамбуре, единственным украшением которого служили еще три двери. За одной из этих дверей с плеском текла вода – похоже, там располагалась душевая. Из-за другой доносились звуки ударов, тяжелый топот ног по дощатому настилу и резкие выкрики рефери. Судя по всему, за этой дверью располагался спортзал. Третья дверь, за которой было тихо, оказалась запертой. Следуя простейшей логике, капитан решил, что она ведет в раздевалку. Это подтверждал и едва уловимый запах пота, витавший в тамбуре.

Юрий распахнул ведущую в спортзал дверь и оказался на узком балкончике, который опоясывал небольшой, но прекрасно оборудованный зал, располагавшийся в полуподвале. Здесь было четыре ринга, и на всех работали боксеры. На балкончике тут и там по одному и группками стояли люди. Появление Французова оставило их вполне равнодушными, что немало удивило ожидавшего скандала и драки капитана. Кое-кто, окинув его мимолетным взглядом, тут же отвернулся, большинство же даже не повернуло головы. В целом это больше всего напоминало обыкновенную тренировку в каком-нибудь обществе «Урожай» или «Трудовые резервы» – никакой повышенной секретности, никаких угрюмых мордоворотов с израильскими автоматами под полой. «До чего же обнаглели, твари, – подумал капитан, – даже не прячутся.»

Аккуратно прикрыв за собой дверь, он покинул балкон и вернулся в коридор. Если таинственные хозяева клуба были где-то здесь, то искать их следовало на втором этаже. Снова мельком подумав о том, что занимается совершенно не своим делом, Французов стал подниматься по лестнице.

Алексей Иванович Ставров проснулся, как обычно, в половине шестого утра. Он давно перестал пользоваться будильником: выработавшаяся за долгие годы привычка и так поднимала его точно в назначенное заранее время. Еще будучи нищим студентом института физкультуры, Алеша Ставров изобрел собственную систему, позволявшую ему обходиться без будильника, на который у бывшего детдомовца в ту пору просто не было денег. Засыпая, он во всех подробностях представлял себе циферблат этого несуществующего будильника и старательно устанавливал стрелку звонка на выбранное время. В ту пору у него не было способа проверить, насколько точно работают его внутренние часы, но, во всяком случае, на занятия он не опоздал ни разу. Позднее, когда ему удалось скопить денег на скромную «Победу» в хромированном корпусе, которой он гордился так, как ни один из «новых русских» не гордится своим золотым «Пульсаром», он убедился в том, что его внутренний будильник отсчитывает часы и минуты не хуже кремлевских курантов. С тех пор прошло много лет, но Алексей Иванович так и не удосужился приобрести настоящий будильник. Более того, он перестал носить наручные часы, определяя время без их помощи с точностью до двух минут. Боксируя на ринге, он всегда точно знал, сколько осталось до конца раунда, ни разу не взглянув на табло. Это помогало лучше рассчитывать силы, и многими своими победами боксер-тяжеловес Алексей Ставров был обязан именно этой особенности своего организма.

Впрочем, объяснять это какой-то биологической аномалией Алексей Иванович был не склонен. Это была простая дисциплина, – дисциплина ума и тела, без поблажек и выходных дней. «Организм, – объяснял он своим ученикам в те дни, когда работал тренером, – тварь безмозглая. Ему наплевать на ваши спортивные достижения и вообще на все на свете. Он хочет жрать, спать и трахаться, а все остальное он в гробу видал. Можно, конечно, жить и так. Посмотрите вокруг: все эти сорокалетние брюханы, страдающие одышкой и варикозным расширением вен, жили в свое удовольствие. Этот путь прост, но он не имеет ничего общего со спортом.»