Всеволод Филипьев - Начальник тишины

«Вот папочка порадуется письму», – предвкушала Ольга Павловна. Она сняла со стены портрет Василисы и поставила его в центре круглого стола, который был покрыт красивой, но уже выцветшей скатертью. Перед портретом Ольга Павловна установила на подсвечнике белую парафиновую свечу. Потом она бережно погладила висевшую на стене дедушкину итальянскую гитару и, устроившись с ней напротив портрета, запела своим плакучим, как ветви ивы, голосом:

Я кораблик клеила,

из цветной бумаги,

из коры и клевера,

с клевером на флаге.

Он – зеленый, розовый,

весь в смолистых каплях,

золотой, березовый

славный мой кораблик.

А когда забулькают ручейки весенние,

дальнею дорогою, синевой морской

поплывет кораблик мой к острову Спасения,

где ни войн, ни выстрелов – солнце и покой.

Я кораблик ладила,

пела, словно зяблик…

Зря я время тратила –

сгинул мой кораблик.

Не в грозовом отблеске,

в буре-урагане –

попросту при обыске

смяли сапогами…

Ольга Павловна остановилась, не спев последний куплет. Слезы сдавили горло. «Какое светлое и грустное чувство. Как после молитвы, – думала она. – А я ведь так мало за дочь молюсь. Мне батюшка в церкви говорил, что молитва матери со дна моря достает. А я…». Ольга Павловна отложила гитару, прошла в угол комнаты, где на серванте стояло несколько икон, и со слезами обратилась к Матери Божией:

– Матушка родимая, Богородица. Ты Сама Мать. Ты всех матерей понимаешь. Сохрани мою доченьку, мой цветочек, мой Василечек. Не умею я молиться, не знаю, что просить. Но Тебе, Пречистая, все без слов известно. Попроси у Господа то, что нужно моей доченьке. Ты Сама знаешь что, Матушка родимая Богородица.

1 февраля 2002 г. 4 часа утра.

Дорогие мои мамочка, папа и Влас. Ночью я много молилась Начальнику тишины, Господу нашему Иисусу Христу. Потом я как будто заснула, и мне приснилась фраза (оказывается, такое бывает!). Я отчетливо услышала, как красивый голос произнес: «Даже в тюрьме, сквозь решетку, видны звезды…». Я вздрогнула, проснулась и услышала тот же голос, закончивший фразу: «Напрасно ставят капканы на пути тех, у кого есть крылья».

Я уверена, что слышала этот голос впервые, и, вместе с тем, он показался мне бесконечно родным и близким.

Я подбежала к окну и была поражена невероятной красотой звезд. Таких звезд я не видела никогда. Над Москвой ведь всегда зарево электрических огней. А тут мне казалось, что я нахожусь где‑то под южным небом. Да, это были особенные звезды. Большие, с лебяжье яйцо. На мгновение мне даже показалось, что это те же самые вифлеемские звезды, которые в святую ночь взирали с высоты на новорожденного Богомладенца Христа, на спешащих к Нему волхвов, на греющихся у костра пастухов. Да, конечно, это и были те самые звезды. Ведь жизнь звезд велика. Это мы, люди, прекращаем свой путь на земле, а они остаются…

Мамочка и папочка, я вас очень-очень люблю. Вы самые близкие и дорогие мне люди. И поэтому я записала все это, чтобы потом прочитать вам.

Дорогие, вы еще не знаете Власа. Познакомьтесь – это мой брат. Не удивляйтесь, пожалуйста. Я тоже думала, что у меня нет братьев, а оказалось, есть. О, если бы вы знали какой он смелый. Он настоящий христианский герой! – Жертвенный, кроткий и верный.

У меня очень хорошо и радостно на душе. Самые светлые предчувствия переполняют грудь. Влас обещал спасти меня из этого ада. Мамочка и папочка, вы ничего про мой ад не знаете. Но когда все останется позади, мы с Власом обязательно вам обо всем расскажем. Вы уж простите меня тогда, вашу неразумную дочь.

Сейчас я опять буду молиться. Спите спокойно, мои дорогие. Ведь еще так рано. Спите, а я помолюсь за вас.

1 февраля 2002 г. 2 часа дня.

Что‑то ужасное! Как переменчива жизнь. Если бы я не молилась почти всю ночь, то вряд ли выдержала бы то, что узнала сегодня днем.

Пришла мамаша и заявила, что сегодня ко мне приедет Князь, а Влас отменяется, и это обсуждению не подлежит. Этот Князь – ужасный и мерзкий тип. Он очень богат, занимает какую‑то важную должность и покрывает грязный бизнес, поэтому перед ним все наши на цыпочках ходят. Он какой‑то маньяк. Как он издевается над нашими девочками! Он и надо мной издевался в ту ночь, когда я потеряла девственность.

Мне пришла на ум мысль, что Князь был первым и теперь ему суждено быть последним перед моим освобождением, но я уверена, что эта мысль от лукавого. Пусть последнего не будет… Никогда!