Всеволод Филипьев - Ангелы приходят всегда

– Лена, пойдем отсюда, – Сергей Сергеевич потянул сестру за рукав.

– Как же пойдем? Как же? Ангелиночка… Неправду она говорит, Сережа. Нет. Это наркотики, – причитала Елена Сергеевна.

– Неправду!? Я правду говорю! – девушка перешла на визг и закричала на попятившуюся Елену Сергеевну: – Ну-ка, убирайся отсюда, …! Чтобы ноги твоей не было! ………, убирайся! А то я сейчас милицию вызову! А-а-а-а-а… – завизжала она, стуча кулаками по подоконнику.

Возвращаемся…

(Философское)

Мы спешим, устаем, падаем, встаем, рождаемся, умираем, не спешим, ничего не знаем, вдруг догадываемся о многом.

Идет снег, слепит солнце, наступает ночь, приходит рассвет, сечет дождь.

Мы засыпаем, просыпаемся, прислушиваемся и вновь возвращаемся к этому разговору, все вместе и каждый в отдельности…

«Девочка пела в церковном хоре»

Почему с годами все сильнее тревожит душу блоковское «Девочка пела в церковном хоре»? Впрочем, неважно кто пел, девочка или мальчик, а важно то, что пели они в церковном хоре… Что будет с этими детьми через десять, пятнадцать, двадцать лет? Сохранят ли веру? Станут ли по-прежнему звучать их голоса в гармонии церковного славословия? Или дети устанут, остынут, разуверятся? Уйдут на страну далече и продадутся тем, кто хорошо платит? А если уйдут, их ли вина? А чья? Наша, твоя, моя? Чья?..

Но сегодня вновь дети пели в церковном хоре, и сердце откликалось на каждый звук, радовалось и грустило, молилось и плакало, надеялось, верило и любило. А через цветные витражи узких церковных окон в храм проникали прозрачные, свежие, душистые лучи. Они ласкали лица детей, волосы, плечи, руки, словно здоровались.

А мы – не те же ли дети? Каждый из нас?

Как трудно петь в церковном хоре. Порой невыносимо. Петь изо дня в день, до конца. Но чтобы петь, нужно петь, и нужно быть готовым заплатить за песнь жизнью.

Ради чего петь или ради кого? Ради Бога! А Бог есть Любовь, а где Любовь, там бесполезно зло.

И рушатся мрачные стены, и отпадают засовы, и сквозь асфальт прорастают цветы… оттого, что «девочка пела в церковном хоре». И, верится, девочка будет петь до конца.

Путь к утру

(Читая Пастернака)

Художник слова чувствителен к эстетике Православия. Краткая зарисовка художника может поведать иным сердцам больше, чем тысяча катехизисов…

«В час седьмый по церковному, а по общему часоисчислению в час ночи, от самого грузного, чуть шевельнувшегося колокола у Воздвиженья отделилась и поплыла, смешиваясь с темною влагою дождя, волна тихого, темного и сладкого гудения. Она оттолкнулась от колокола, как отрывается от берега и тонет, и растворяется в реке отмытая половодьем земляная глыба.

Это была ночь на Великий четверг, день Двенадцати Евангелий. В глубине за сетчатою пеленою дождя двинулись и поплыли еле различимые огоньки, и озаренные ими… лица. Говеющие пошли к утрене» (Б. Пастернак, «Доктор Живаго»).

…И без всяких дополнительных убеждений, вдруг захочется встать и пойти с этими людьми навстречу тому самому, заветному и единственному Утру.

Мы вернёмся…

(Читая Пастернака)

Вчера читал главу у Пастернака о смерти доктора Живаго. И мой знакомый доктор написал в интернете (привожу ниже) о кончине его друга, тоже доктора. Особенно тронуло это:

«Присел у могилы, машинально зачерпнул снега… вдруг вспомнил детское: вихрем взлетая по лестнице, сметая обувь в коридоре, бегом к крану на кухне.

– Мам, я попить и обратно!

– Хорошо, только не задерживайся, в девять будь дома.

– Ага! – и кубарем обратно по лестнице.

Конечно же, я загулялся и опоздал, конечно, схлопотал за это. Но вернулся, естественно.

Я вернусь, мама. Погуляю и вернусь.

Мы все обязательно вернемся».

Как это мудро.

Кому в Хеллоуин хорошо?

Отец Вадим из Бруклина рассказал о страшной новости:

«Просим помолиться об упокоении Алексея и Сергея, двух молодых людей, убитых в прошедшую хеллоуинскую ночь в городе Вудбридж.

Убитый Сергей – это девятнадцатилетний племянник наших бывших прихожан Парадизовых. Таня Парадизова, тетя убитого, рассказала, что два друга, благочестивой жизни, провели спокойно этот день и приехали домой. Перед подъездом продолжили разговор в машине. К ним подъехала неизвестная машина. Их расстреляли в упор. Один из них скончался тут же, другой – по дороге в госпиталь. Вот уж, воистину, пасха бесовская!