Леонид Влодавец - Фартовые ребята

— Тебе все это Шкворень рассказал? — прищурился Механик.

— Мир слухом полнится… — произнес Конь острожно. — Я ж когда с ним завязывался, все-таки немного опросил братву, с миру по нитке — голому штаны.

— Ладно, извини, что перебил, продолжай по делу.

— Короче, Шкворень взял эту грузинскую систему считай что за десятую часть цены. Там же не только ресторашки и шашлычные, хотя и с них доход есть. Сутенеры есть, кидалы помаленьку наваривают. Но главное — там же розница по наркоте. И часть перевалки, понял? А это уже бабки очень солидные.

— Извини, я тебя опять перебью, корефан: где тут политика?

— Можешь подождать чуток? Я лучше все по порядку изложу.

— Излагай.

— Тот, кого тебе заказали, — Крюк. Крюков Александр Иванович, если по нынешнему паспорту. Пахан, в общем, не самый крутой по области, но и не самый малый. За ним крепких стволов — штук двадцать пять, а то и тридцать. Плюс в хорошей дружбе с Витей Басмачом, Лехой Пензенским, Шурой Казаном. И сама Булка его не обижает. С Бегемотом, правда, они чуть-чуть не ладят, но больших разборок не было. Коля против него мелковат. В общем, у Крюка в «дури» хорошая доля — на прикид, процентов десять по области. Но он, как я понял, хочет прибрать больше. Тут есть фабричонка одна, уже наполовину прогорелая. Так он хочет ее прибрать и делать там что-то совсем новенькое. Кайф — невероятный. Полная подсадка чуть ли не с одного приема, но главное — сырье жутко дешевое и незасвеченное. Не конопля, не соломка. Какие-то химотходы, за которые не только платить не надо, но еще и за вывоз которых можно наварить, понял? Технология, говорят, тоже дешевая. Если Крюк с таким товаром выйдет — озолотится. Конечно, все наши основные малость призадумались — не возбухнет ли он сверх меры? А самое главное, не подрежет ли другим крылья? Но Булка всех успокоила — дескать, Крюк за идею будет иметь двадцать процентов чистого навара, Булка столько же — за «крышу» и орграсходы, Басмач, Леха, Шура — по десять за поддержку штанов, Бегемоту — пять, чтоб не плакал, а остальная четвертуха пойдет на общак.

— А Шкворня, стало быть, обделили вовсе?

— В том-то и фокус, что ему предлагали пять, как Бегемоту, но он безо всякого понта сказал, что он пока «молодой» и ему того, что есть, хватает. Не то чтоб сделал гордую рожу и вякнул: «Подавитесь, мол!», а спокойно и уважительно отказался.

— Но на самом деле обиделся?

— Еще раз напомню, Ерема, Шкворень не за себя играет. Он, строго говоря, на зарплате. Ему надо делать, что прикажут. Ни выступать, ни обижаться, ни еще как-то дрыгаться он права не имеет; Все, что ты должен был делать, — это подстава, только не против тебя, а против всей «Чик-чириковской системы»!

— Не понял, что за система?

— Ну, осенью, когда Булка против Хрестного возникла, ей удалось охмурить аж самого губернатора. Хрестный, чтоб напомнить ей, кто есть кто, заказал одновременно и Булку, и Вальтю Балясина, который хорошо ей подпевать начал. Вальтю завалили, а Булку, причем два раза подряд, отыграл один московский пацан. Короче, Булка закрутила все так, что на похороны Балясина сошлись все основные. С похорон они поехали в Булкино казино «Чик-чирик» и постановили, что Хрестный больше никто, а Булка по жизни верхняя. Вот и вышла «Чик-чириковская система». В нее считай что все областное и городское начальство завязано. Но крутит всем Булка. У нее такие нитки в руках — е-мое! В январе начальника облуправления МВД на пенсию отправили. Ее работа.

— Может, она и Президента отдохнуть уговорит? — съехидничал Механик.

— Насчет этого не знаю, но насчет начальника — информация четкая. Но это уже не суть важно. Важно другое — Булка все так поставила, что меж братвой все тихо, с банкирами и торгашней — тишь да гладь. Мокрые дела за полгода — сплошь бытовуха. Даже квартиры меньше чистят. Ментам скоро вообще работы не будет, самим воровать придется.

— Они и так умеют… — хмыкнул Механик. Он уже примерно сообразил, что Шкворень намечал сделать его руками, но продолжил заслушивать Коня.

— В общем, хорошая это система, — резюмировал Конь, почти совсем успокоившийся насчет сбережения своей жизни. — Но из-за всех этих завязок с начальниками — очень хрупкая, оказывается. Шкворень откуда-то вычислил, что Крюк через Булку вышел на одного из советников губернатора по поводу приватизации этой фабрички на какое-то подставное лицо, и тот за энную сумму баксов обещал ему все бумаги оформить — сам нигде ни одной подписи не ставя и ни за что не отвечая. В общем, в понедельник, то есть сегодня, они должны были встретиться именно в этом «Мерседесе». Крюк специально отложил это дело до окончания ремонта, чтоб шикануть. Поэтому тебе и предложили сделать его именно в десять часов. Представляешь шухер? Советник губернатора взлетает на одном «мерсе» вместе с Крюком, у которого три ходки и два еле закрытых дела. А на месте могут найти чемодан с баксами и разные прочие причиндалы, которые позволят Москве пригнать сюда такую кодлу ментуры и прокуратуры, что в два счета губернатора оформят, а заодно и Булку. Булка сядет — считай пошло безвластие. И резня пойдет, и проект Крюка звездой накроется. Но, надо думать, та Москва, которая за Шкворнем, сюда свою администрацию намылит, которая всех, кто после резни уцелеет, так за горло возьмет, что все тут перед Шкворнем на цыпочках ходить будут. Вот она и политика!