Сергей Самаров: Боевая эвтаназия

Позже, как бывает обычно, атака пойдет по двум направлениям, непременно по флангам. Может быть, главарь банды предпочтет нанести концентрированный удар по какому-то одному из них. Правый, где стоял надежный первый взвод, был относительно открыт для прострела с центральной позиции. Левый же представлял собой нагромождение скал, за которыми можно было успешно прятаться от автоматных очередей и в относительной безопасности подойти на дистанцию ближнего боя.

В этом случае надежда была на успешную работу снайперов. Они, не дожидаясь команды, будут сбоку отыскивать тех личностей, которые отдают приказания, и лишат банду управления. Так было всегда, и снайперы это знают.

Свой снайпер имелся в каждом взводе кроме саперного и связи. В первом даже два. Способности у всех них были разные, стреляли они каждый по-своему. Но наступающие бандиты будут на ближней дистанции и обязательно попадут в зону обстрела снайперов на любом фланге.

С такого расстояния сможет произвести удачный выстрел не только обученный снайпер, но и простой солдат, имеющий на автомате «АК‑12» оптический тепловизионный прицел. Они во взводе есть на всех до единого автоматах, как и глушители, которые одновременно являются и пламегасителями, не демаскируют место, откуда производится выстрел.

Но только лишь снайперы имеют в своем арсенале «Винторезы». У одного из них есть еще и штатная винтовка «Корд» калибра двенадцать и семь десятых миллиметра. При попадании в конечность или голову пуля отрывает их. Если она угодит в живот, то может разорвать корпус пополам.

Снайпер третьего взвода прапорщик Затулько как раз на подобных выстрелах и специализируется. «Винторез» у него трофейный. На его деревянном прикладе изначально было множество нарезок. Бандит, который раньше пользовался этой винтовкой, много федералов положил. Это вызывало у прапорщика Затулько только злость. В отместку он после каждого удачного выстрела из любой своей винтовки ставил на ее прикладе засечку собственную. Прапорщик уже почти догнал бандитского снайпера по количеству попаданий.

Виктор Алексеевич посмотрел на часы, хотя мог определиться и без них. До расчетного времени подхода банды оставалось около полутора часов.

– Командиры взводов, выставить наблюдателей! Остальным отдыхать до особой команды, – распорядился он.

Сам командир роты отдыхать не собирался. Он знал, что попытка забыться сразу, без лишних слов, уведет его в привычные ощущения боли. Те самые, которые хотя бы частично уходят только во время боя.

Были, естественно, у старшего лейтенанта при себе и сильнодействующие средства, призванные утихомирить самую сильную боль. Но после приема этих препаратов голова командира роты не могла мыслить ясно, катастрофически терялась реакция, плохо понималась общая ситуация. К тому же эти лекарства больше снимали стресс после боли, чем ее саму.

Болеутоляющие таблетки были препаратами строгой отчетности, то есть носителями наркотической составляющей, поэтому на мозг действовали особенно сильно. К тому же они вызывали привыкание.

Собакин намеренно не принимал эти лекарственные средства в сложных ситуациях. Он иногда позволял себе делать это дома. Так продолжалось до тех пор, пока жена однажды не спросила его, сколько и чего он выпил. Он тогда сказал ей, что пил чистый медицинский спирт. Мол, угостил шифровальщик, получивший со склада канистру для чистки контактов своих машин. Медицинский спирт, как сказал Виктор тогда жене, тем и хорош, что почти не пахнет. Хотя сам он в этом уверен не был. Но она, человек совершенно не пьющий, таким ответом удовлетворилась.

– Котенков! – позвал Собакин лейтенанта, командира минометного взвода.

На вооружении этого подразделения состояли четыре восьмидесятидвухмиллиметровых миномета «Поднос».

– Я, командир, – тут же отозвался лейтенант.

– Доложи готовность.

– Все установили. Хорошо было бы каждой трубе пальнуть по разу для пристрелки.

– Никак нельзя сейчас шум поднимать. Бандиты могут остановиться. Поймут, что мы впереди. Будут искать переход в другое ущелье.

– Я понимаю ситуацию, поэтому не настаиваю на пробном выстреле даже для одной трубы. Куда выставить корректировщика, командир?

– На обвалившийся хребет его посадить сможешь?

– У меня во взводе есть разрядник по скалолазанию. Правда, он второй номер в минометном расчете. Но там есть кому его заменить.

– Разрядник, это хорошо. Только здесь, мне думается, не скалолаз требуется, а просто человек с хорошей дыхалкой. Склон сбоку слишком крутой, забраться на него будет сложно, но вполне реально. Ты найдешь такого парня, который там пройдет?