Леонид Влодавец - Фартовые деньги

Но пока все шло мирно и благопристойно. Механик полез в кишки несчастной «шестерки», его помощники тоже занялись делом, а Шура с Нинкой с любопытством крутились вокруг них, глядя на то, как из-под капота вытаскивают все новые и новые детали.

Наконец Механик торжествующе крякнул и показал Казану деформированный коленвал.

— Кто-то тебя сильно не любит, Александр Петрович. То ли автосервис, где ты после аварии ремонтировался, — последнюю часть фразы Олег произнес с заметным сарказмом, — то ли лучшие друзья. Видишь? Это не раковина, не дефект поковки, это — пропил, и не случайный. А очень аккуратный. С тем расчетом, что твоя тачка какое-то время — часов пять-шесть чистого времени — сумеет проездить. После чего динамические силы этот пропил растянут, закрутят — и мотору настанет… известно что. Может, поговорим откровенно, а?

— Ну что ж… — не очень уверенно произнес Казан. — Попробуем…

Швандя, после того как вывернул из себя все спиртное, действительно пришел в чувство. И даже более того, осознал, что капитально влип. Разъяренные рожи Бормана и Ухана ничего хорошего ему не сулили.

— Очухался, стукач вонючий? — Ухан звонко хлобыстнул Швандю по роже. — Откуда кассета? Отвечай!

— Братки… — проныл Швандя.

— Пидор тебе браток! Понял? Сам кассету писал или кто-то передал? Быстро, сука!

Хлоп! Хлоп! — Ухан добавил еще пару плюх. Швандя уже прекрасно понимал, что ему хана и только чудо может спасти его шкуру. Правда, мозги еще тяжело ворочались, но все же он сумел сообразить, что этим жлобам лучше правду сказать, чем врать и выкручиваться. Тем более придумать на ходу убедительную брехню сейчас было очень туго.

— Нет, — пробормотал Швандя, ощущая, как из расквашенного носа кровь струится. — Я не сам. Это мне Ерема дал, Механик. Слышали такого?

— Механик? Тот, что Медведя порезал?! — вскричал Ухан. — Так ты, падла, на него пашешь?! Еще с весны, что ли?!

И крепко сунул Шванде по печени кулаком. Больно, но не настолько сильно, чтоб вырубить.

— Н-нет, — кривясь от боли, выдавил Швандя. — Он меня зажал. Помнишь, говорил, что Витя нас посылал на Снороть?

— Помню, помню, телись живее!

— Так вот, Витя хотел, чтоб мы прикинули, что там «казаны» могли делать. Они там несколько раз на той неделе появлялись. Короче, Витя думал, будто с Казаном своя братва разобралась, и он не ранен, а вообще… То есть, что его там тихо урыли, на болоте.

— Та-ак… — вступил в разговор Борман. — Ну и что же вы там нашли?

— По делу — ничего, — облизнув соленую кровь с губ, произнес Швандя, — я только след там видел, маленький. 38-й размер. Как у пацана. Но у этого, Механика, — такой же. След на островке, на протоке. В общем, я вчера решил прокатиться туда один.

— А почему бригаду не взял? — спросил Борман.

— Ясно почему, — догадался Ухан, — решил, что Механик для него там свои мешки с рыжевьем заготовил. Верно?!

— Д-да… — уныло кивнул Швандя. — Короче, я на лодке доплыл по протоке к овражку, где речка течет. Еще за камышами услышал, что там какие-то пацаны и девки купаются. А по карте тут ни деревни, ни села на двадцать верст. Но весной с Механиком не то две, не то три бабы было, точно помню. Решил посмотреть. Влез в воду с трубкой и перископом, втихаря доплыл до камышей. Поглядел, дождался, пока пацаны и девки с берега уйдут, и вылез… Ну а они меня засекли, оказывается. Собаки у них там, волкодавы. Я побежал к реке, а тут из-под елки кто-то мне — фигак! — прямо под ноги. Я — головой в пень и вырубился… Очнулся — на руках браслетки, рядом две собаки с клыками и человек пять жлобов со стволами. Ну и Механик этот…

— И что ж он тебя не почикал? — недоверчиво спросил Ухан. — Ты ж, поди-ка, один-единственный, кто его морду видел?

— Не знаю… — пробормотал Швандя. — Он сказал, что я ему нужен зачем-то. Посадил на ночь в подвал. А днем посадил в машину с завязанными глазами и привез на остановку автобуса. Там дал кассету, чтоб я ее Вите передал. Ну, и на словах велел сказать, что ты, Ухан, засланный казачок… И чтоб Витя просветил Казана насчет «партайгеноссе» — дескать, тоже заподлянку готовит.

— Когда это было?

— Где-то после полудня… Точно не помню.

— Все сказал?

— Все… — произнес Швандя, хотя с удовольствием припомнил бы еще что-нибудь, лишь бы пожить подольше.

— Будем мочить? — спросил Ухан, вынимая из кармана выкидуху и выщелкивая лезвие.

— Не спеши, братуха, — остановил Борман. — Пусть еще подумает. А мы наверх сходим, перекурим…