Сергей Самаров - Крупнокалиберный укол

– Мы согласны, – за всех ответил полковник Селиверстов.

Сергей Ильич промолчал. Он не хуже, даже, может быть, и лучше генерала Трофимова знал, как формировалась его группа, какими методами набирался личный состав и почему дело обстояло именно так. Тогда самому Лесничему была организована подстава, завершившаяся смертью человека, который среди прочих напал на тогдашнего старшего лейтенанта спецназа. После этого накануне суда арестанту был устроен побег.

Все остальные бойцы группы тоже были когда-то офицерами спецназа. С помощью полковника Селиверстова они бежали из мест заключения и поступили на службу в ЧВК.

Теперь эти люди, вчерашние заключенные, официально по сию пору находящиеся в бегах, прекрасно понимали всю недвусмысленность своего положения. Они должны были безоговорочно выполнять любые приказы командования, если хотели оставаться на свободе. Откажешься, и следственные органы очень даже быстро тебя найдут.

Об этом открыто не говорилось, но никто не сомневался в том, что так и будет. Если командир ЧВК говорил за всех, что они согласны, то возражений никогда не следовало. У волкодавов срабатывало пресловутое чувство самосохранения. Да и дураков среди них не было.

– Вот и отлично! – бодро, как юный пионер с красным галстуком, сказал генерал Трофимов.

Можно было подумать, что он сомневался в ответе. Или кто-то другой. Где-то там, на самом верху.

– Операция уже разрабатывается? – спросил Лесничий.

Трофимов посмотрел на Селиверстова, показывая, что этот вопрос не входит в его компетенцию.

Полковник утвердительно кивнул и заявил:

– Оперативный отдел диверсионного управления должен был уже приступить к работе. Вы данные им, товарищ генерал, переслали?

– Еще вчера вечером.

– Значит, вчера вечером они и начали. В связи со срочностью, подозреваю, всю ночь сидели, сводили воедино оперативные данные, сведения, полученные от нашей и сирийской разведки, искали самый выгодный вариант. Исходя из того, что известно мне, товарищ генерал, хотел бы задать один вопрос. Я слышал, что у нас в этой операции серьезный оппонент, не так ли?

– Да, весьма серьезный. Полковник Хорхе Джонстон-младший. Вы же, Георгий Игоревич, кажется, имели с ним дело.

– Так точно, товарищ генерал. Только тогда он еще был капитаном. Дело происходило в Афгане и тоже было связано со «Стингерами». Джонстон по-прежнему служит в ЦРУ?

– Нет, теперь он официально считается сотрудником Госдепартамента США, является офицером по особым поручениям. Только я слышал уже много раз, что человек, служивший когда-то в ЦРУ, до конца своих дней не может расстаться с этой почтенной конторой. У американцев все как у нормальных людей. У нас тоже не бывает отставных разведчиков. На пенсии – такое случается. Но подобные персоны – это совсем не отставники. А полковник Джонстон-младший еще и не пенсионер. Только намыливается, как мне сказали, уйти, хотя по годам выслужил уже свое.

– Меня он наверняка не знает и не помнит, хотя тогда много гадостей наделал. Я в те времена взводом командовал и лично обещал выхлопотать отпуск тому из солдат, который этого капитана пристрелит. Не попался он на прицел, хотя очень длинный был. По ориентировке рост, если мне память не изменяет, сто девяносто пять сантиметров. Всего на сантиметр ниже нашего Иващенко. Подловить его мы так и не смогли. Осторожный был.

– Главное, Георгий Игоревич, в том, что вы его помните, знаете, на что он способен, в чем его слабости. Думаю, своим волкодавам все это расскажете.

– Чем он в настоящее время занимается? – продолжил расспросы Селиверстов.

– Забавная задача для разведчика, тем не менее это так. Он занят формированием имиджа нынешней вашингтонской администрации. Работа рассчитана не на внешний политический рынок, а на собственно американское население в преддверии выборов президента. Но полковник считает, что только успешное повышение внешнего рейтинга в современной обстановке способно обеспечить успех представителя демократической партии. Многие политологи, эксперты из среды демократов с ним согласны, хотя считают такую задачу невыполнимой. Нынешняя администрация США слишком много нагадила себе в карман. Но это их проблемы. А волкодавы должны постараться совсем испортить эту демократическую репутацию.

– Нам, товарищ генерал, есть дело до их выборов? – спросил Иващенко.

– До самих выборов нам дела нет. Демократы или республиканцы – лично я считаю, что все они одного поля ягода, и физиономии у них мазаны дерьмом, зачерпнутым из одного горшка. Трудно угадать, с кем нам будет проще. Но проблема в том, что демократическая партия пытается добиться успеха именно за счет России. Создать повод для обвинения, выдать какой-то резкий, заранее просчитанный жест. Все это только ради того, чтобы поднять уважение к своей партии. А этот самый жест может быть любым. Вплоть до бомбардировки Дамаска и резиденции президента Асада. Насколько я знаю, американская сторона опять планирует поднять вопрос о применении химического оружия. Тема не новая, но всегда острая. Ведь такую мерзость невозможно использовать выборочно, направлять против кого-то конкретно. Обязательно будут жертвы среди мирного населения, которым террористы в Алеппо прикрываются как живым щитом. Такой поворот событий сорвет всю операцию по освобождению Алеппо. А удача в этом деле станет мощным ударом по силам оппозиции, которые поддерживает Вашингтон. У нас, к сожалению, не слишком много материалов. Я оставляю их вам для изучения. Они добыты нашей агентурой и, конечно же, носят закрытый характер. Поэтому, Георгий Игоревич, я могу передать их вам только под роспись. О том, что эти сведения не могут уйти куда-то на сторону, я даже не говорю. Вы все сами понимаете. А дело нам есть до тел погибших офицеров. Я оставляю вам номер телефона в Сирии. Если все пройдет удачно, то вам следует туда позвонить, и тела заберут. Это номер диспетчера, дежурящего на нашей авиационной базе.