Виктор Снежко - Чувства замедленного действия

Заскрежетали тормоза, состав стал останавливаться.

Станция Пещерская.

На перроне стояла группа парней, вооруженных автоматами. К автоматным прикладам приторочены перевязочные пакеты. Головы парней покрыты черными косынками, завязанными узлом на затылках, мышиного цвета брюки заправлены в избитые «берцы». В кармашках разгрузочных жилетов виднелись снаряженные рожки, гранаты со вставленными запалами.

Вдруг воздух вспороли автоматные очереди, в небо полетели ракеты. Прильнувший было к окну, Док от неожиданности шарахнулся прочь и сшиб с ног Белохвоста, разминавшего пальцами сигарету.

– Спокойно, Док, – урезонил медика Сергей. – Такова традиция – приветствовать выстрелами прибывшую смену. От избытка чувств. Некоторые нервные новички от такого «здравствуйте» поначалу под стол прячутся.

– Предупреждать надо о дурацких традициях, – недовольно пробурчал Зайцев, снова подходя к окну.

Уставшие лица стрелявших выражали неподдельную радость: дождались-таки смены, выстояли, всего несколько часов отделяет их от той минуты, когда колеса начнут обратный отсчет километров. Домой!

В Пещерской эшелон уменьшился на один вагон.

Шаурская.

Снова стрельба, ракеты и счастливые лица бойцов. От Шаурской отправились лишь три вагона, постепенно сокращая расстояние до столицы мятежной республики.

Март был на исходе. Далеко позади осталась Сибирь с ее обычными в такое время двадцатиградусными морозами, а здесь за мутно-грязным вагонным окном, на откосах железнодорожного полотна вовсю буйствовала изумрудная трава, порой поднимавшаяся до пояса. Солнечные лучи не пробивали низких серых туч, медленно выползающих из-за далеких, но явственно различимых горных хребтов.

Станция встретила сибиряков ранними сумерками. Отторгнув от себя последний вагон, как ящерица хвост, коротышка-эшелон пополз дальше.

Выгрузку закончили при свете единственного светильника, установленного на столбе, и карманных фонарей. Неизбежная в таком случае суматоха постепенно улеглась.

Пока бойцы выгружали провизию и боезапас, командование обоих отрядов собралось в столовой. Некрытов и Новиков внимательно слушали широкоплечего бородатого командира сводного отряда из Барнаула, изредка задавая вопросы.

– На Станции пять постов. Первые два – у красноярцев, третий, четвертый и пятый – наши. Наиболее сложным и опасным считается третий пост. Он стоит на автомобильной трассе. Задача: досмотр автотранспорта, следующего как в Грозный, так и оттуда, за исключением воинских колонн. Четвертый пост держит под контролем грузовой парк со стороны Моздока и охраняет наш жилой вагон, пятый – перекрывает подходы со стороны станционного поселка.

– Каковы задачи красноярцев? – спросил Некрытов.

– Сектора обстрела нашего пятого поста и первого красноярского перехлестываются для исключения «мертвой» зоны. Кроме этого, он контролирует грузовой парк со стороны Грозного. Второй пост фактически является вспомогательным и прикрывает действия нашего третьего поста.

– Структуру отряда меняли? – поинтересовался Новиков, прикуривая от газовой зажигалки.

– Конечно. Отряд разделили на два взвода, дежурили по суткам. Освободившийся командир третьего отделения стал у нас начальником штаба отряда, ему тоже работы хватало по самую макушку, так как дежурство по штабу заставы пришлось чередовать с красноярцами.

В общих чертах становились понятны условия и порядок несения службы. Но заморочек от этого не стало меньше.

Некрытов поднялся, поправил сбитый на затылок берет.

– Добро. Непонятки будем решать по ходу службы.

На улице, поймав за рукав пробегавшего мимо Громилу, он приказал:

– Ратникова ко мне!

– Здесь я, – негромко отозвался из темноты Сергей.

– Бери под свое начало пятнадцать человек, доукомплектуй по своему усмотрению. Твоему первому взводу и заступать на дежурство первым. Гусельников часть оружия уже принял у алтайцев. Вооружай своих бойцов, получи радиостанции и разводи на посты. На сегодня пароль – «Чибис», отзыв – «Аист». Все сделай в темпе, скоро вернется поезд за ребятами, надо успеть вместе с ними сделать обход постов.

– Понятно, – ответил Сергей. – Мой позывной – Седой. Как мне вас называть?

Некрытов на секунду замешкался.

– Не знаю. Ничего в голову не приходит. Раньше не доводилось.

– Комбат устроит?

– Годится.

Вот и все. Не стало для эфира капитана Ратникова и подполковника Некрытова. Есть Седой и Комбат. С этой специфической необходимостью военного времени через неделю они смирятся душой и телом, так незаметно привыкает человек к удобной одежде и обуви.