Андрей Воронин - Слепой против бен Ладена

Виски, как и следовало ожидать, оказалось слишком сильно разбавленным и нестерпимо разило сивухой. Сухопарый поставил свой портфель на пол у кресла, в котором сидел, положил руки на колени, уставился прямо перед собой и замер, прямой, как палка, и неподвижный, как восковая фигура из музея мадам Тюссо. В тишине отчетливо тикали часы; мелкими глоточками потягивая приготовленное величественным дворецким свиное пойло, толстяк поискал глазами и нашел часы на заставленной безделушками каминной полке – фарфоровые, затейливые, с потемневшим от времени бронзовым циферблатом и вычурными витыми стрелками. В камине дотлевали угли, но ровное сухое тепло, ощущавшееся в гостиной, вряд ли было результатом сжигания дров в этой закопченной каменной пещере, куда можно было целиком затолкать быка. Скорее всего в доме функционировала весьма современная и эффективная система центрального отопления: в отличие от уроженцев здешних мест, хозяин этого дома был выходцем из куда более теплых стран, и местное отопление, в большинстве случаев рассчитанное лишь на то, чтобы по утрам в унитазе не замерзала вода, вряд ли могло удовлетворить его запросы.

Когда толстяк уже подумывал, не закурить ли ему все-таки сигару, в коридоре послышались быстрые, энергичные шаги, дверь распахнулась, и в гостиной появился хозяин. Толстяк мигом наметанным глазом профессионала оценил его баскетбольный рост и решил, между прочим, что в молодости хозяин почти наверняка играл – как минимум, в университетской команде. Впрочем, когда речь идет о настоящих миллионерах, ничего нельзя утверждать наверняка. Может, он и в университете-то не учился, а деньги нажил, продавая нефть из доставшихся по наследству скважин, – для этого, полагал толстяк, высшее образование необязательно.

Сухопарый встал – без спешки, но и не медля. И толстяк тоже поднялся, с облегчением отставив в сторону недопитый стакан.

– Здравствуйте, господа, – мягко произнес хозяин и уселся в кресло.

Сухопарый тоже сел, точным движением переломившись сначала в поясе, а затем в коленях. Толстяк остался стоять.

– Разрешите представить, – сказал сухопарый. – Господин Закир Рашид, наш новый главный тренер.

Толстяк неловко поклонился.

– Очень приятно, господин Рашид, – сказал хозяин. – Насколько я понимаю, вы турок?

– Да, – подтвердил толстяк. – Я родился в...

– Благодарю вас, не стоит вдаваться в подробности, – перебил его хозяин, смягчив то, что можно было воспринять как грубость, обаятельной улыбкой. В том, как он смотрел, было что-то странное, и толстяк, приглядевшись, понял, что один глаз у него искусственный. – Я читал ваше резюме, – продолжал одноглазый, – и остался им доволен. Судя по рекомендациям и послужному списку, вы – один из лучших тренеров, каких можно нанять за деньги.

– Это не совсем так, – возразил Закир Рашид. – Я могу не сходя с места назвать вам десяток имен по-настоящему сильных тренеров...

– Ценю вашу скромность, – снова перебил его хозяин, – равно как и вашу похвальную прямоту. Тем более что вы не так уж далеки от истины. Но, господин Рашид, в том, что мы решили прибегнуть именно к вашим услугам, есть определенный смысл. Прежде всего, мне импонирует то, что вы – мусульманин. Хотя форма ислама, исповедуемая у вас на родине, многим кажется сомнительной, я, как человек достаточно широких взглядов, склонен этим пренебречь. Наш баскетбольный клуб, как вам, должно быть, известно, открыт исключительно для мусульманской молодежи, постоянно живущей в Европе. Это, разумеется, не панацея, но я льщу себя надеждой, что таким образом нам удастся отвлечь хотя бы часть нашего юношества от того пагубного образа жизни, который ведут обитатели бедных кварталов. Весь мир убедился в существовании этой проблемы на примере недавних событий во Франции. Наркомания, преступность, хулиганские бунты... терроризм, наконец! Ведь вы, если я правильно понял, сами пострадали от рук террористов...

– Да, – ответил Закир Рашид. На этот раз ему не пришлось сознательно копировать тон, которым разговаривал сухопарый. Горло у него разом превратилось в сухой колодец, а язык сделался шершавым, как наждачный камень, отчего слова звучали хрипло и словно бы через силу. – Моя жена и две дочери погибли, когда террорист-смертник привел в действие начиненный взрывчаткой пояс прямо в кафе, где они сидели.

– Поверьте, я вам искренне сочувствую. Терроризм – это настоящий бич современности. Фанатизм – неважно, религиозный или основанный на какой-то иной идее, – неизменно произрастает из нищеты, забитости и необразованности. Мой клуб – это лишь малая капля в безбрежном море усилий, которые надо приложить, чтобы изменить сложившуюся в мире, особенно мусульманском, плачевную ситуацию.