Андрей Воронин - Слепой против бен Ладена

Она закрыла верхний ящик, выдвинула следующий и положила туда папку. Ей было чем гордиться: едва ли не впервые за все время своей работы у Трауба она положила вещь туда, где ей надлежало находиться, хотя до сих пор так и не видела между ящиками письменного стола никакой принципиальной разницы.

Когда она задвигала ящик, ее взгляд нечаянно упал на стоявшую между тумбами стола корзину для бумаг. Очистка корзины, естественно, не входила в ее обязанности, это было дело уборщицы, которой платил хозяин дома; интересоваться содержимым мусорного ведра герра Трауба из чистого любопытства фройляйн Марте мешало чувство собственного достоинства. Но сегодня что-то привлекло ее внимание. Секретарша взглянула повнимательнее и испуганно отпрянула: в корзине поверх ненужных бумаг, парочки смятых окурков и россыпи сигаретного пепла ничем не прикрытый лежал огромный черный пистолет.

Сама не понимая, что делает, фройляйн Дитц протянула руку, взялась – нет, не за рукоятку пистолета, на это она бы просто не отважилась – за край корзины и потянула ее на себя, вытащив из-под стола.

И сразу же поняла: что-то не так. Ведь пистолет сделан из железа и должен иметь приличный вес, а корзина заскользила по гладкому паркету так легко, словно была пуста – ну, или почти пуста, за исключением нескольких скомканных листов писчей бумаги да пары сигаретных окурков. Можно было подумать, что пистолет ей померещился и продолжал мерещиться до сих пор – черный, зловещий, с коричневой деревянной рукояткой и толстым длинным стволом.

Все еще не рискуя коснуться его, фройляйн Дитц взяла корзину за края обеими руками, оторвала ее от пола и покачала вверх-вниз, оценивая вес. Она не ошиблась: корзина была слишком легкой.

Уже начиная понимать, в чем дело, но все еще испытывая странное чувство, секретарша поставила корзину на пол и осторожно дотронулась до рукоятки пистолета. Вместо холодного гладкого железа и лакированного дерева пальцы ее ощутили обыкновенную пластмассу. Осмелев, фройляйн Дитц взялась за рукоять двумя пальцами и брезгливо выудила из корзины игрушечный пластмассовый пистолет, только на первый взгляд казавшийся неотличимым от настоящего.

– Шайзе! – с чувством произнесла фройляйн Дитц, пользуясь тем, что ее никто не слышит.

Осмотрев пистолет со всех сторон и мысленно помянув недобрым словом безответственных кретинов, дающих в руки детям такие игрушки, фройляйн Марта бросила свою находку обратно вкорзину, а корзину задвинула на место, под стол. Затем она выпрямилась, вытирая пальцы носовым платком, и задумалась о том, что эта странная находка могла означать.

Первым, что пришло ей в голову, была мысль о сумасшествии, которое наконец-то настигло герра Трауба. Она понимала, что ее предположение почти наверняка очень далеко от истины, но оно было таким приятным, что фройляйн Марта некоторое время тешила себя, обдумывая его со всех сторон. Выводы были неутешительными: оказалось, что сумасшествие начальника будет иметь весьма печальные последствия и для нее лично, и фройляйн Марта с некоторым сожалением оставила эту мысль.

Потом ее осенило: ребенок! Внебрачный сын, зачатый во грехе! Игрушка, разумеется, была куплена для него, а потом Трауб почему-то передумал ее дарить, оставив бедного малютку без сюрприза, пусть даже такого сомнительного, как тот, что лежал в корзине.

Каков мерзавец!

Фройляйн Дитц отошла от стола, с удовольствием предвкушая, как выскажет Траубу все, что думает по этому поводу. Однако где же он сам? Она находится в кабинете уже почти десять минут, а шеф так и не появился. Он действительно сошел с ума, если счел возможным оставить открытый кабинет без присмотра на столь долгое время!

Впрочем, ничего страшного не случилось, даже наоборот: оплошность шефа от души порадовала секретаршу, поскольку давала дополнительную возможность сделать ему язвительное замечание. Вдохновленная, она направилась к стенному шкафу, на ходу расстегивая пальто.

Ввиду мизерных размеров помещения им с Траубом приходилось довольствоваться одним стенным шкафом, устроенным внутри полой перегородки, отделявшей кабинет от приемной. Для того чтобы начальник и секретарша не беспокоили друг друга во время работы, шкаф был оборудован дверцами как со стороны кабинета, так и со стороны приемной. Это было очень удобно, поскольку позволяло хотя бы одеться и раздеться, не мозоля друг другу глаза. Не желая пользоваться дверью Трауба, как будто при общем внутреннем пространстве шкафа это имело хоть какое-то значение, фройляйн Дитц вышла в приемную, отперла "свою" дверь собственным ключиком, хранившимся в ящике ее стола, сняла пальто и потянулась за своими персональными плечиками, болтавшимися в шкафу рядом с длинным шерстяным пальто Трауба.