Николай Малунов - Домовой

– Что ж, эм… Думаю, дядюшка будет рад… Они у вас в городе? Или нужно время, чтобы их привезти?

– Полтинник в городе… Остальное в схроне…

– Это. Великолепно! – опять, едва сдерживая радость, пролепетал парнишка, подскочив на месте. – Если соизволите, я прямо сейчас отправлюсь на поиски дяди, чтобы сообщить ему преприятнейшую новость… Вы можете забрать ваш автомат сейчас, а остаток отдать уже при получении денег за патроны, по окончанию сделки… И знаете, я вам в подарок положу тогда еще и чистящий набор, а также не буду включать в счет мишени…

– Чего-о-о!? Ты же говорил, магазин бесплатно?! – удивился наемник.

– Да, – скромно извиняясь, улыбнулся подросток, – магазин бесплатно, а вот мишени… Они ж одноразовые, повреждены…

– Ах, ты… – расплылся в улыбке Домовой. – Смазка, я так понимаю, тоже какая-то особая?

Довольный кивок вместо ответа.

– Там механизм внутренний нужно особой смазкой протирать, простой калашниковской не пойдет…

– И когда ты мне это собирался сказать?

– Как когда?! – притворно удивился продавец, – конечно же, после покупки автомата!..

– Вот ты… – не смог подобрать слова Домовой, захлебнувшись негодованием…

Племянник владельца магазина обезоруживающе развел руками, мол, не я такой, жизнь такая, и принялся собираться, намекая, что покупателю тоже стоило бы поторопиться, если он не хочет складывать свою покупку в сумку под дождем…

***

Тело болело после побоев. Сломанные пальцы рук практически не слушались, ребра ныли при каждой попытке улечься чуточку удобнее. Голова гудела, отдаваясь ноющей болью с каждым ударом сердца. Зашитый шрам на щеке пульсировал, напоминая о себе ежесекундно, даже во сне, а мозги, казалось, превратились в вяло перетекающее желе.

– Саш, – проник в сознание чей-то голос.

Мальчик с трудом приоткрыл правый, не заплывший глаз. В комнату заглядывала рыжеволосая голова Васьки – единственного, с кем Сашка успел тут более-менее сдружиться за неполные две недели.

Мальчонка осмотрелся, не входя в комнату, убедился, что в коридоре никого нет и за ним никто не наблюдает, юркнул в палату, прикрыл за собой дверь.

– Ты как?

– Нормально, – прошепелявив, буркнул Саша, с трудом разлепив пересохшие губы.

– На, попей, – подал стакан рыжий Васька и помог товарищу приподняться. – Сильно тебя… – грустно выдохнул он, осмотрев товарища.

– Кто это? – утер губы избитый ребенок, сжимая зубы от боли.

Васька помялся, нерешительно перешагнул с ноги на ногу, опустил взгляд. Несколько секунд на его лице можно было видеть борьбу противоречий, но, наконец-то, сделав какие-то выводы, он назвал товарищу имена избивших его подростков.

Когда Сашу перевели обратно в общую комнату, именно Васька смог заманить всех четверых обидчиков в душевую, передал другу украденный на кухне нож, после чего запер дверь, не давая подросткам сбежать от правосудия. Драка была яростной но короткой. Страшнее всего были звуки хрипящих, разорванных глоток. Звук, с которым из них вырывается придавленный крик вместе с потоками крови, надолго врезался в память Васьки. Он до боли закусил губу, стоя за дверями, из-за которых доносились стоны. Эта четверка подростков, самых старших в интернате, уже давно терроризировала своих младших собратьев, но никто не решался дать им сдачи, боясь потом возмездия. Они были старше, они были сильнее и они были стаей, в отличии от одиночек этажом ниже.

Когда все стихло и в дверь тихонечко поскреблись, Рыжий вздрогнул. Белый, словно стена, он отпер дверь непослушными пальцами. Сашка стоял на пороге, весь перемазанный кровью, тяжело дыша и прижимая к груди искалеченную руку. В душевой за его спиной лежали четыре тела. Васька побледнел еще больше, осознав, во что вляпался, но пути назад уже не было. Этой же ночью он помог другу сбежать, за что Сашка поблагодарил Рыжего, пообещав, что однажды обязательно за ним вернется.

***

– Короче, мужики, – начал Домовой, когда вечером вся банда солдат удачи вновь собралась в баре после заката. – Мне снова нужны ваши патроны…

– Ну До-о-о-о-ом! – устало выдохнул один из наемников, скривившись и закатив глаза к потолку. – Я их пол дня таскал в комнату… Они так-то не грамм весят…

– Я понимаю, – оборвал Домовой начинающийся за столиком гул. – Я нашел покупателя… Берут по тридцать тысяч за цинк…

В вип-кабинете, отведенном специально для подобных переговоров, мгновенно повисла такая тишина, что стала слышна музыка, льющаяся с первого этажа. Наемники, уже готовые было начать бухтеть, активно заработали своими серыми веществами под черепами.