Николай Стариков - Офицер особого назначения

В группе называть друг друга по именам не разрешается, да их никто и не знает. У каждого есть кличка, за исключением отдельных лиц, в том числе и у нее. За что такая привилегия, Таня не знает.

Торгует группа только товарами армейского происхождения: обмундирование новое и бывшее в употреблении, портянки, верхняя одежда, белье.

— Откуда же поступает такая уйма товаров? — искренне удивился Роман. — Существуют склады, что ли?

— Этого я не знаю. Привозит шофер на ЗИСе, а где берет — никто из наших ответить не сможет. Тут уже в свои права вступает Крепыш. Он потом собирает выручку и отдает Блондину. Автомашина останавливается где-нибудь недалеко от рынка, груз затем перевозится на лошадях или разносится на руках, кому и сколько будет отпущено. Получают товар продавцы с автомашины лично.

— Ты действительно не знаешь имен Крепыша и Блондина? Как я понял, они относятся к тебе неплохо.

— Не знаю. И ты не интересуйся, иначе сразу прогонят или, еще хуже, изобьют. Такое уже было. Даже неизвестно, куда потом эти люди деваются.

— Татьяна рассказала, что не так давно в их группе арестовали нескольких продавцов и наблюдателей. Что с ними стало, до сих пор неизвестно. Тогда подруга Бурой стреляла по военным. Ее будто бы уже расстреляли по приговору военного трибунала.

— Я тоже едва не угодила под арест, но в это время отлучилась по надобности, за что попала под подозрение в связях с милицией.

— Ты-то тут при чем?

— Откуда я знаю? Бурая сказала, будто меня хотели арестовать.

Поужинали. Мать потихоньку ушла к себе. Не сговариваясь, одновременно поднялись из-за стола. Роман посмотрел женщине в глаза, та взгляда не отвела, начала молча убирать посуду. Без кокетства, как само собою разумеющееся, погасила лампу, разделась, легла с краю кровати, отодвинув мужчину к стене.

В центре рынка стоит высокий фонарный столб. До войны его планировали использовать под мощный электрический светильник, однако сделать благое дело не успели. Теперь он служил ориентиром в беспорядочно перемещающейся массе людей, местом встреч и ожиданий. Сюда утром Татьяна привела квартиранта. Оставив одного, она ушла выполнять обязанности старшей «поста наблюдения».

Тут же появился Крепыш. Словно не расставались после вчерашнего разговора, он, не говоря ни слова, подал рукой знак следовать за ним и пошел не оглядываясь. В начавшей собираться толпе рыночных завсегдатаев Роман едва поспевал за поводырем, ловко лавирующим в людской массе, избегая столкновений. У ведомого так не получалось. Подумалось: «Если все такие шустрые, на рынке задержать никого не удастся. Вихрову надо тренироваться».

Подошли к ЗИС-5. Крепыш поприветствовал молодого шофера, сидевшего на крыле автомашины, поднятием полусогнутой руки, кивнул головой в сторону Романа:

— Этот теперь будет грузчиком. Татьяна за него поручилась.

Крепыш критически осмотрел фигуру нового сотрудника, ухмыльнулся, молча повернулся кругом и с чувством исполненного долга не спеша удалился.

Шофер оказался улыбчивым парнем. В разговоре уголки его симпатичного рта то и дело поднимались кверху. Но приятные, располагающие к себе черты лица портила неестественная бледность кожи.

— После контузии, — ответил шофер на немой вопрос грузчика, поймав его взгляд на своем лице.

Он улыбнулся, будто сказал что-то очень приятное, открыл дверцу кабины для Романа, похвалил машину — не подводит! Приглашая вовнутрь, похлопал ладонью по мягкому сиденью:

— Садись! Твоя основная задача — грузить и разгружать без разговоров, следить за чистотой в кузове.

— А что грузить?

— Зря задаешь такие вопросы. Зачем тебе заранее знать об этом? Что прикажут, то и грузи.

— А когда нет погрузочно-разгрузочных работ, тогда разговаривать тоже нельзя?

— Тогда можно.

— Как тебя зовут, шофер?

— Шофером и называй. Тебе Танька должна была сказать, у нас зовут по кличкам, как собак. Мы между собою знакомы давно, а, по существу, друг друга не знаем.

— А меня как будут звать? — поинтересовался Роман.

— Грузчик.

— Страсти-мордасти какие-то.

— Не скажи. Когда поймают, так легче выкрутиться. Я же не знаю, кто ты, а грузчиком может стать любой. Ищи — не найдешь этого самого Грузчика.

— Кто тебя станет ловить? Ты же не заяц какой-нибудь, а водитель вон какой мощной машины.

— Ловить будет милиция, как только разузнает, чем мы занимаемся.

— А может, и не поймает?

— Если долго ходить по льду, рано или поздно обязательно подскользнешься.