Николай Стариков - Офицер особого назначения

— Лучше бы войска прислали, — сказала хозяйка. — Пользы было бы больше.

— Оккупанты, похоже, политзанятия с вами не проводили? — не удержался от шутки Блошкин.

Хозяйка неодобрительно посмотрела на Ивана, поджала губы, отошла к ведру с водой. Попила.

— Нет. Не проводили, — сухо ответила она. — Любители они были до кур да молодух. А так больше молчали. Если лопотали — по-своему: не поймешь, не разберешь.

Женщина разговорилась.

— Чего это вы все такие терёзвые? Не дают, наверное? Если возникнет нужда, помогу раздобыть!

— Нет, спасибо. Служба у нас такая, — ответил Сергей.

— Нет так нет. Жил у меня на постое немецкий фельдфебель почти всю зиму. Каждый божий день был пьяным. Ни единого русского слова не выучил. А ихний говор мне не по душе. Уж больно грубый. Спал он на моей кровати. Бывало, жутко храпит ночью, будто трактор работает в хате. Потом начинает выкрикивать украинские слова, отрывисто, резко, как бы подает команды.

— Какие же слова произносил спящий фельдфебель? — озабоченно поинтересовался Сергей.

— «Нэ трэба», «шукайте» и другие.

— Не знаете, чем занимался в Севске немецкий фельдфебель, выкрикивающий украинские слова?

— В комендатуре работал. Соседка говорила, видела его там за столом с бумагами. Вызывали ее туда по какому-то делу. Вскоре она пропала. Куда подевалась, никто не знает.

— Каков он из себя? — спросил Евтеев.

— Чуть повыше меня. Плотный. Ладони широкие, толстые, но вялые, а лицо и губы узкие, рот большой. Что бросается в глаза, так это крупные, как у лошади, желтые зубы. Гансом его зовут. Когда наши войска подошли, он собрал свой чемодан, сказал «вэрнусь». Как бы не так — вернется.

— Вас-то как зовут? — запоздало поинтересовался Попов.

— Таисия Ивановна Бирюкова.

Вышли перед сном проветриться.

— По-моему, этот фельдфебель такой же немец, как я — турок, — сказал Евтеев Сергею.

— Похоже, немец с секретом. Зачем, спрашивается, такая маскировка? Простому служаке не нужно скрывать своего «я». А во сне не соврешь! Важно и то, что работал он в комендатуре. Теперь ищи ветра в поле.

Взяли по охапке соломы, расположились на полу.

Таисия Ивановна предложила капитану свою кровать. «Сама на печку заберусь». Но Бодров отказался.

— Фельдфебелем будет пахнуть, — пошутил он.

Как хорошо все-таки спать в хате на полу, когда под боком солома! Просторно! Воздух чистый, стены защищают кругом. Не дует, не поддувает. Потолок над головой светлый. Сухо, и никто друг другу не мешает. В землянке тепло, но всегда пахнет землей, шумно, темно. Землянка — дом родной солдату, но нет простора, мало свежего воздуха. Зато внутри никогда не бывает жарко, какое бы пекло ни стояло снаружи.

Особист сдержал слово. Едва успели позавтракать, подошла полуторка. Распрощались со словоохотливой хозяйкой. К обеду оперативная группа Бодрова прибыла в разведывательный отдел штаба войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта.

Заместитель начальника разведывательного отдела капитан Кавригин, быстрый в движениях, с суровым неулыбчивым лицом вводил Бодрова в обстановку. Развернув топографическую карту, показал занимаемую войсками полосу обороны, разграничительные линии, районы ведения оборонительных работ, места выгрузки эшелонов с продовольствием и боевой техникой.

— Нам предстоит охранять все это от посягательств. Мы планировали быть к этому времени далеко отсюда. Не получилось. В январе наш фронт частью сил принял участие в Острогожско-Россошинской операции совместно с войсками Южного фронта, вел наступление на Донбасском направлении. Наступающие соединения тогда форсировали с ходу Северский Донец и продвинулись вперед на отдельных направлениях до двухсот восьмидесяти километров. Однако в результате мощного контрнаступления немцев к началу марта потрепанные в боях войска вынуждены были возвратиться в исходное положение и приступить к оборонительным работам.

Отступая под ударами советских войск, немцы оставили на освобожденной нами территории заранее организованные и функционирующие с прошлого года враждебные организации со своим агентурным аппаратом и налаженными связями. Когда нам вновь пришлось отступать из-за Северского Донца, вместе с потоками войск, беженцами переправились десятки вражеских диверсионно-разведывательных групп, агентура. Теперь эта недобрая сила в тылу нашего фронта, во всяком случае, значительная ее часть. В последнее время поступил ряд сообщений о высадке в районах Севска, Уразово, Чижи небольших авиадесантов. Часть из них уничтожена, но не все. Существует хорошо работающий, не выявленный нами «коридор» через линию фронта.