Николай Стариков - Офицер особого назначения

Однако надо было идти. Душа противилась, ноги не шли. На солнечном пригорке путники присели на молодую зеленую травку. Женя достала из узла припасенный нехитрый запас продуктов. Подкрепились, как говорится, чем бог послал. Платок с махрами оказался довольно большим. Улеглись вдвоем в тишине, тепле и близости. Женя что-то шептала на ухо, хотя на сотни метров вокруг — ни души! Обнимала друга сердечного, целовала, он отвечал тем же.

Она не знала истинных целей этой поездки, не думала об опасностях, которым подвергались оба при встрече с незнакомыми людьми. С Иваном было спокойно и надежно. Душа её наполнилась радостью. Так бы всю жизнь! Ему жизнь не казалась радужной. Уже ближайшая перспектива была в непроницаемой мгле неизвестности: как найти бункер, подойти к нему, когда он, безусловно, охраняется, с чего начать знакомство, о чем говорить.

Путешественники шли по заросшей молодой травкой двухколейной дороге вдоль опушки широкой лесной полосы, зеленой, наполненной жизнью. То и дело под ногами оказывались спешащие по своим делам муравьи, разнокалиберные и разноцветные жучки, с ветки на ветку прыгали воробьи, синицы, громко стрекотала сорока, оповещая округу о появлении людей.

Иван вглядывался в местность. Судя по путаным рассказам Сатаны, где-то здесь должны находиться бункер и люди с богопротивными кличками. Напряжение момента усилила Женя. Подобно неугомонной сороке, она непрерывно говорила о всякой всячине, жестикулировала, заглядывала в глаза Ивану, как бы ища его поддержки. Однако тревожное состояние друга вскоре передалось и женщине. Она замолчала, пугливо вслушиваясь в звуки, доносившиеся из загустившейся зелени лесопосадки, остановилась, взяла Ивана ладонями за локоть, близко придвинулась, подозрительно оглядываясь по сторонам.

— Всё будет нормально, чего ты забоялась? Продолжай громко разговаривать, чтобы не заподозрили наши «друзья», будто мы крадемся к ним. Женский голос должен их успокоить.

— Давай вернемся, а? Мне что-то расхотелось идти к ним. Скажем Сатане, будто не нашли блиндаж. Пусть сам едет и разыскивает его. Чует мое сердце недоброе.

Неожиданно они увидели прибитый к дереву небольшой кусок фанеры, который зловеще оповещал всяк приближающегося об опасности. Корявыми печатными буквами было написано: «Заминировано». Женя, до этого идущая вдоль опушки, теперь быстро переметнулась на другую сторону дороги, с опаской поглядывая на фанерный лист.

Через несколько минут движения путники вновь увидели такое же коряво написанное предупреждение об опасности.

Иван остановился. Его насторожило однообразие надписей о минах на строго определенном участке леса, ничем не выделявшемся.

— Похоже, покойный Свирепый, — рассуждал он вслух, — особой сообразительностью не отличался.

— О мертвых не говорят плохо, — неуверенно сказала Женя, — возможно, он был хорошим человеком.

— Я и говорю, хорошо, что обозначил границу поиска схрона и его гарнизона. Иначе нам вовек не отыскать бы его.

— Ну и всё равно непонятно, где их искать, — оглядываясь по сторонам, проговорила Женя.

— Если следовать по логике Свирепого, схрон должен находиться где-то посредине предупредительных щитов. Чего проще: отсчитал столько-то шагов в одном направлении — прибил фанерку, прошел в другую сторону столько же, вновь предостерег о несуществующих минах.

— А вдруг и вправду мины? — насторожилась Женя.

— Не должно. А на самом деле всякое может быть. Я буду искать, а ты стой подальше, мало ли что.

Иван отмерил шаги от одной таблички до другой, разделил пополам. Здесь между двумя акациями одиноко стояла молодая березка. Подозвал женщину.

— Похоже, здесь, — уверенно сказал Иван. — Сатана говорил о какой-то березе, только я не помню, о какой именно. Тут их вон сколько, — повел он рукой.

Оставив Женю на дороге, Иван подошел к березке, погладил лоснящуюся белую кору, осторожно приблизился к акации, и тут, как из-под земли, внезапно возник человек с немецким автоматом в руках.

— Стоять! Не шевелиться! — громко, на высокой ноте выкрикнул он, будто своим голосом хотел предупредить кого-то, а возможно, сам перепугался.

— Ты Сатана? — перепутал Иван пароль.

Не успев исправиться, он получил сильный удар в солнечное сплетение.

Острая боль скрючила тело, перехватило дыхание, заложило уши, помутилось сознание. Все еще пытаясь произнести пароль, он держался обеими руками за больное место.

Не растерялась Женя. Она кошкой бросилась на обидчика, вцепилась ему в длинные волосы, рвала их, кусалась, визжала. Мужчина опешил от столь яростной атаки слабого существа, попятился, пытаясь снять висевший на шее автомат. Чуточку оправившись, Иван выхватил пистолет и, сидя на земле, выстрелил вверх. Борьба сразу же потеряла остроту. Тяжело дыша, мужчина и женщина уставились на него.