– Тоже верно, – первым оценил его ход телефонист. – Пусть считают, что никакого интереса пленный для нас не представляет.
– Дык, тебя спросить забыли, умник! – раздраженно осадил его командир роты. – Кстати, такой же штатный разгильдяй, как и Солодов.
– Ты не ворчи, – осадил его Гродов, наблюдая в бинокль за тем, как уводят пленного моряка, – а готовь вторую группу, которая пойдет напролом, через румынские окопы. Такая бесшумная разведка боем. Даже если не удастся освободить пленного, но страха нагнать на румын и немцев надо. И пусть знают, что мы своих «черных комиссаров» в беде не оставляем.
– Вот это уже по-нашему, – оттаял душой Владыка. – А то, видишь ли, переговоры им захотелось вести, дипломаты хреновы.
* * *
…Когда после инспекционного похода по окопам передовой комбат и Владыка вернулись на КП плацдарма, радист радостно известил, что несколько минут назад группа мичмана Мищенко вышла на связь. Сообщают, что переход был трудным, но пленные «русские румыны» Влас и Никифор, с ведрами в руках, сумели незаметно выйти на болотистый луг, на котором пасутся кони румынских офицеров и стоит несколько обозных подвод. Ни немцы, ни румыны какого-то особого внимания на них пока что не обратили, принимая их за обозников.
– Только бы эти антихристы богомольные не подвели! – потряс поднятыми вверх кулаками Владыка.
– Если богомольные, то уже не антихристы, – поморщился комбат. – И не вздумай выражаться подобным образом в их присутствии.
– Да и предать они уже не могут, – молвил радист Воротов. – Один из них даже успел сообщить, что после переговоров Солодова затолкали в какую-то землянку, почти рядом с румынским обозом, и что часовыми приставили двух румын.
– Часовыми – румын?! – азартно удивился Гродов. – А ну-ка, свяжи меня с Мищенко. – А как только связь была установлена и наушники взял мичман, – командным тоном произнес: – Первое: до часу ночи маскироваться хоть под лягушек, хоть под болотных змей, но ни в коем случае себя не выдать. Второе: пусть ночью старообрядцы Влас и Никифор каким-то образом попытаются установить контакт с часовыми – познакомятся, потрутся возле них, освоятся…
– А то и подменят на время хотя бы одного из них, – ответил мичман. – Я уже думал об этом. И даже дал им пистолет, который они постараются передать Солодову. У нас тут еще двое в румынской форме пребывает, но, жаль, языка почти совсем не знают, кроме нескольких фраз.
– Тоже запускай в дело, в обозники их, но только к полуночи. К этому времени вторая группа, резервная, уже будет на косе. Путь к себе хорошо пометили?
– Как договорились, шесты с ленточками. Думаю, ночь выдастся достаточно светлой.
Ночью объединенная разведгруппа, которую возглавил сам Гродов, ножами бесшумно сняла немецкий патруль, который рейдировал по дамбе, ведущей вдоль плавней. Пока пятеро десантников вырезали сонных обозников и нескольких румынских офицеров, предпочитавших спать в крытых повозках, капитан, набросив на себя немецкий френч и надев немецкую фуражку, направился к землянке, в которой содержали пленного «рыбака».
Одного часового снял он, другого – пленные старообрядцы, подступившиеся к землянке с кувшином трофейного вина. На этом бесшумный рейд завершился: кто-то закричал, поднялась тревога и, отходя вместе с освобожденным моряком, десантники вынуждены были скосить первых преследователей. А затем, прячась за повозками и за обводной дамбой, морские пехотинцы еще минут десять расстреливали группы мечущихся по лагерю немцев и румын, которые так толком и не могли понять, что происходит: то ли это обычный диверсионный рейд, то ли настоящее наступление русских.
Не прояснили для них ситуации и комендоры. Как только группа отошла на косу, радист передал условный сигнал «Град» двум мониторам и двум бронекатерам, а также береговой батарее. Их орудия почти одновременно накрыли лагерь и передовую румын таким плотным огнем, что осколки снарядов выкашивали камыш в нескольких шагах от отходящей группы, и капитан уже опасался, как бы его бойцов не накрыло своими же снарядами.
Румынская батарея открыла огонь по окопам морской пехоты и по плавням, однако сразу же стало очевидным, что палят королевские вояки наобум, не имея ни пристрелянных целей, ни корректировщиков. Вся группа уже вошла в береговой окоп, проходивший там, где плавни завершались, и начиналась холмистая равнина, когда артиллеристы обеих сторон прекратили огонь. Казалось бы, все, операция завершена, но неожиданно в той стороне, откуда они пришли, вновь вспыхнула стрельба.
Читать дальше