Александр Чистопрудов - Богатырская охота

часть 1

– Вот сволочи, – в сердцах выругался Николай, бросив телефонную трубку на рычаг, – всю душу вытрясут, чтобы получить своё. Шёл ему шестой десяток, и выглядел он моложе своих лет. Морщины только слегка обозначились в уголках глаз, да и седина почти не тронула его начавшую редеть шевелюру. Как и все в роду он был среднего роста, достаточно крепким, и трудолюбивым человеком, умеющим добиваться поставленной цели. За два года своего успешного до сего момента предпринимательства, он не обзавелся пивным брюшком, по нескольким причинам: во-первых: он был достаточно активным человеком, любил бегать и по вечерам заглядывал в тренажерный зал фитнес центра, а во-вторых, просто не пил пива. Взгляд его светло-зелёных глаз выражал уверенность присущую деловым людям. Руками, как впрочем, и головой Николай работать умел и хотел, от того, наверно у него и появились завистники, привыкшие кормиться за чужой счет. Последние были настойчивыми, стали все чаще угрожать в последнее время. Из-за этого жену с детьми пришлось отправить в родную деревню, от греха подальше, на время летнего отдыха, до тех пор, пока все не разрешится. Теперь же Николай Васильевич ломал голову над тем, как ему отстоять свой бизнес.

Небольшой заброшенный сарайчик он самолично перестроил под кафе, сделав из бывшей, никому не нужной развалюхи конфетку. Получилась прекрасная имитация бревенчатой избушки с двумя, довольно вместительными залами, бытовкой, кухней и складским помещением. Внутри, все блестело идеальной чистотой и благоухало свежими природными запахами. Одна из стен главного зала была украшена репродукцией картины Васнецова «три богатыря», подчеркивая символичное название самого кафе («у трех богатырей»). В меню, исконно русские яства (русский салат, бульон с грибами, тельное с жареным картофелем, суп из кореньев с пирогом и многое другое) и напитки (яблочный кисель с молоком, кефир, всевозможные соки и компоты, квас, морс, и травяные настои) а алкогольных напитков(вопреки бытующему теперь мнению о том, что русский народ пил испокон веков, что впрочем не соответствует действительности, т.к. до времен Петра первого, русский народ пил лишь «горечи» (настои из трав) только в лечебных целях, и имел несколько иной образ жизни, отличный от того, который активно насаждается в современном обществе), в заведении, согласно исконно русской традиции, не держали. Только, несмотря на это, народ все равно толпой валил, притягиваемый какой-то неведомой силой. Потянулись в кафе и иностранные гости, отведать настоящую русскую кухню, что, разумеется, поднимало статус самого заведения, и привлекало нежелательных гостей в виде крепких молодцов с предложениями защиты от постороннего посягательства на самого хозяина и его частные владения. После нескольких отказов, Николаю начали названивать из муниципального департамента по строительству с различными вопросами и настойчивыми предложениями по переносу кафе в другое место (почти на окраину города). Затем последовали атаки из различных городских организаций от СЭС, до пожарных и медицинских учреждений. В общем, жизнь перестала казаться праздником.

В дверь позвонили, оторвав хозяина от его горьких раздумий.

–Кто там? Спросил Николай Васильевич, не подходя близко к двери.

–Телеграмма, распишитесь. – Ответил ему женский голос.

Вопреки неприятным ожиданиям, никакого подвоха, за тяжелой железной дверью его ожидала девушка почтальон. Племяш обещался приехать погостить, и просил его встретить, что, в общем-то, не входило в планы, но так или иначе Николай был рад, что хоть кто-то скрасит его одиночество, хотя бы на время. –Это конечно хорошо, – констатировал он вслух, – да только, наверное, не к стати. Закрыв дверь за почтальоном, хозяин прошел на кухню, и налив стопку коньяку, осушил ее залпом.

Лето только началось, но солнце пекло уже, как в июле, поэтому племянник Николая Васильевича Алексей прибыл утренним рейсом автобуса налегке, не считая тряпичной сетки с кофтой, книгой и парой безделушек. Он был крепким, плечистым, таким же зеленоглазым, как и дядька, только ростом чуть повыше – метр восемьдесят. Лешка одет был просто, как и многие деревенские ребята, без напыщенности и излишеств, в серые потертые джинсы, свободную не стесняющую движений майку, бейсболку от солнца, из-под козырька которой выбивался чуб светло-русых волос и старые кроссовки «адидас». -Эй, – окликнула его девушка, примерно того же возраста, что и он сам ( восемнадцать – двадцать), – тебя не Алексеем звать?