Михаил Нестеров - Имя твое – номер

– Да, я знаком с ним. Реми – близкий друг хозяина этого дома.

Гриневич ждал продолжения разговора и отчаянно готовился к сопротивлению. Ему было бы в сто раз легче, если бы обвинения против него выдвигал лично генерал Фали, а не какая-то мелкая сошка.

– Очень жаль, что владелец "Селянки" поздно вспомнил о видеокамере, – продолжал Мартинес. – Тому есть причина – не каждый день в твоем заведении убивают офицера полиции. Однако полиция получила снимки. Их размножили, естественно, и вручили каждому полицейскому. На этом снимке два человека – Реми Миро и ваш знакомый. Ведь он бывал в этом доме. Почему вы молчите, сеньор Гриневич?

– Я не знаю, что ответить.

– Хорошо. – Мартинес, подавляя внутренне напряжение, глубоко вздохнул. Он шел ва-банк. Один-единственный звонок этого пышущего здоровьем русского стабильно издыхающему испанскому генералу, и он может поставить крест на своей карьере. – На другой фотографии ваш знакомый с пистолетом, – показал Мартинес. – Ствол направлен на Реми. Кажется, он угрожает полицейскому. Но нет. Следующее фото четко дает ответ: он убивает его. Еще пара фотографий. Вот здесь ваш знакомый, кажется, не удовлетворен качеством своего выстрела и стреляет в беднягу Реми повторно. Потом он угоняет машину Реми. Причем так быстро, что частота съемки видеокамеры не успевала за его действиями. Далее он таранит одну оперативную машину и преграждает путь другой. Уезжает. Мне трудно описать конец этой драмы. Ваш парень убил еще четырех полицейских, пустившихся за ним в погоню. Феликс! – громко позвал Мартинес и хлопнул в ладоши. Когда сенешаль приблизился, лейтенант передал ему снимки. – Ты узнаешь этого человека?

– Да, сеньор. Он несколько раз был гостем господина Гриневича.

– Спасибо, Феликс, ты можешь идти.

– Я не могу отвечать за человека... – начал Гриневич.

Лейтенант перебил его:

– Вы живете в доме, за спокойствие которого я отвечаю лично. Вы приглашаете гостя и тоже отвечаете за него. Ваш гость совершил в нашем городе несколько преступлений. Я обязательно докажу, что смерть Розовского, детектива и портье в апартаментах "Аликанте" не случайна. Между прочим, Реми Миро и его люди были убиты из пистолета одного из сотрудников управления спецопераций. Одного из двух. Оба убиты.

Мартинес встал из-за стола и, сцепив руки за спиной, прошелся по гостиной. Гриневичу показалось, тот косит, словно ворон глазом, на портрет генерала и копирует его.

– Скажите, где вы взяли бутылку, из которой выпустили этого джинна?

– Лейтенант, присядьте. Попробуем уладить эту проблему.

– Пока что вы создали нам проблему...

– О ней и поговорим, – довольно жестко ответил Гриневич.

Пока он не знал, от своего ли имени говорит Мартинес. Возможно, повторяет слова полудохлого Фали. Но как узнать об этом? Напрямую обратиться к генералу? А если он не в курсе, а налицо откровенный шантаж, как поступить?

– Я не дам ходу делу, которое набирает обороты, – снова взял слово Мартинес. – А если понадобится, направлю следствие в другую сторону.

– Что вы хотите, лейтенант?

– Откровенно?

– Честно, если можно.

– Хочу, чтобы с вашей головы не упал ни один волос. Я усилю охрану за Консуэло. Потому что повидал людей, скрывающихся от правосудия.

Мразь! – Гриневич одарил собеседника улыбкой. Тот поставил главу "Артики" на край пропасти. Нельзя обращаться за помощью к больному генералу и жаловаться на людей, охраняющих его спокойствие. Черт возьми, возникла такая ситуация, при которой обращение к третьей стороне грозило провалом.

Напоследок Гриневич подумал о Романове. Костя мог его спасти, но он сам сейчас по уши в работе.

– Так сколько вы хотите, скажем, за молчание? – спросил Гриневич.

– Четыреста тысяч. Можно чеком. Если вы откажетесь от этого выгодного предложения, – значит, откажетесь от гостеприимства испанского генерала...

– Я не собираюсь бежать с этой виллы.

Гриневич бросил взгляд в окно, словно пытался разглядеть оперативников Верховного корпуса.

– Вы не сможете сбежать: за домом установлено круглосуточное наблюдение. Но лично я провожу вас, гарантируя полную неприкосновенность, в любой уголок Испании, если вы сообщите мне приятную новость: Романов снова у вас в гостях. Убийца полицейских должен быть наказан.

Гриневич молчал больше минуты, затем сказал:

– Хорошо.

Москва

Опытный следователь потерял хватку. Курбатов подумал о том, что в его возрасте хватка означает нечто другое. Руководить и отдавать приказы можно и в молодом возрасте, но быть академиком от сыска – привилегия людей его возраста. Размышляя над этим делом, он ощущал себя новичком, однако чувствовал: навыки возвращаются к нему. Просто на привычную работу уходит больше времени, сил, нервов. Остается все меньше людей, которым он мог довериться. Но он распутывал частное дело, и любая информация могла нанести непоправимый вред.