Александр Кириллов - Время перемен 3

Постучав тому по щекам и, видя, что клиент очнулся, Шмель прислонил тому к шее нож, а я спросил на пушту: «Где командиры сидят?»

Афганец огляделся и начал что-то лопотать.

– Чего говорит?

– Ни хрена не понял, тарахтит, как «калаш», да еще и заикается. Говори медленнее, останешься жив.

Тот успокоился и стал говорить, а я показал, что пусть рисует, направив фонарик на пол. Он нарисовал свою позицию и где находятся рядовые бойцы, где ближайший часовой, а где начальство.

«Все?» – спросил Шубов.

Я кивнул и тот сломал афганцу шею. Мы двинулись дальше по мрачным пещерным проходам Торы-Боры. «Убрали» еще часового, оставив там Бугая и двоих парней со слишком уж славянской внешностью, а сами пошли наверх, в построенную крепостную часть, где располагалось начальство. Тут уже были лестницы, цивильные переходы, и вот где нам очень помогла афганская одежда. Здорово мы здесь смотрелись бы в советском камуфляже.

– Куда идете?

– Ас-салам алейкум, правоверные, прибыли только что из Кабула с важными известиями о шурави, показаться начальству надо.

– Валейкум ас-салам, как там Кабул, что нужно нашим братьям?

– Оружие нужно и деньги.

– Хох, они всем нужны, вам туда, не спешите, командиры ужинают.

Так я и перекрикивался через зал с какими-то бородатыми дядьками. Хвала Аллаху, что Ахмед-шах и Саид ставили мне гератский, а не русский, акцент.

Мы поднимались по лестнице, а дух запоздало крикнул: «Оружие сдайте».

Шубов кивнул ТНТ, после чего остался в коридоре для прикрытия, а основная группа спецназовцев двинулась туда, где трапезничало моджахедское начальство. У входа в залу стояло два охранника, но два выстрела и два контрольных из «Вула» успокоили их.

Совещание, начавшееся днем, недавно закончилось, и можно было отдать должное еде. Смеркалось часов в шесть, сейчас было начало десятого вечера и уже завтра вновь подготовленные боевые отряды двинуться в Кабул и Джелалабад, где устроят шурави веселую жизнь. Халес восседал во главе стола, разглагольствуя о прелестях жизни и борьбе с неверными.

Открылась дверь и в комнату, склонив голову в благочинном приветствии, вошло пятеро афганских воинов.

«Рослые, крепкие, вот настоящие воины, эти не дрогнут против русских», – отметил про себя Халес, благодушно взирая на вошедших.

«Ас-салам алейкум – мир вам, уважаемые, мы из Кабула!» – раздался голос одного из вошедших, а потом полетела граната, упавшая на стол поверх кушаний и, взорвавшись, вмиг ослепила всех сидящих. Затем захлопали тихие выстрелы «Вулов» и «Беретты», и ужинающие стали валиться на стол или на пол, сраженные пулями. Топтыгин сфотографировал итоговый результат на фотоаппарат.

Ослепленный Халес сразу свалился под стол, что и спасло его от смерти. Произведя с полсотни выстрелов, бойцы так же вышли из комнаты, а Хохол быстро закинул в помещение из коридора два трупа часовых. Перед уходом я наклонился и махнул ножом возле головы одного из убитых, после чего все мы направились вниз. В пиршественном зале после нас осталось пара десятков убитых командиров отрядов моджахедов.

Помахав рукой на обратном пути любопытному афганцу, с которым пять минут назад мы разговаривали, мы наткнулись на появившийся из перехода десяток «духов». Я поприветствовал их, быстро прижав к сердцу пальцы правой руки, что является у мусульман знаком внимания и глубокого уважения, они ответили, а мы, не задерживаясь на разговоры, быстро уходили вниз.

Генерал Халес молча лежал под столом, не зная, ушли или нет шурави. Его зрение восстановилось, но он решил не рисковать – никуда эти наглецы не уйдут, и полежать еще минут десять.

«Все, теперь точно ушли», – решил афганец и, достав пистолет, выглянул из-под стола. Все его соратники лежали мертвыми или тяжелоранеными.

«Шайта-а-ан! – завыл афганец, оглядев комнату, затем подойдя к двери, где его взгляд упал на голову охранника без уха, которое валялась у него под ногой. – Шайта-а-а-ан, найду и убью!»

Он открыл дверь, держа пистолет в руке и, убедившись, что там никого нет, заорал: «Шурави в крепости, все на поиски, задержать, уничтожить! Кто их пропустил, дети осла и овцы, убью!»

Мы же уже вошли в естественную карстовую пещеру. Оставленная тройка бойцов уничтожила обходящий волчье логово патруль из троих афганцев, расстреляв их из бесшумных пистолетов и спрятав в тоннеле. А дальше мы бежали, подсвечивая себе фонарями, согнувшись в три погибели, натыкаясь в темноте на спину, а иногда и на задницу впереди бегущего бойца, больно стукаясь головой или плечами о сужающиеся стены и нещадно матерясь про себя.