Вячеслав Чистяков - Точка невозврата

– Я и не собирался.

– И правильно! – Генерал был готов сорваться на крик.

Терещенко попытался разрядить обстановку:

– Товарищ генерал, мы совсем вас не знаем и не понимаем ваших целей. Может быть, если вы посветите нас в свои планы, мы бы могли каким-то образом вам помочь.

– О планах я рассказать не могу. – Генерал сразу смягчился. – Если вам будет легче, то дайте запрос в генштаб, там подтвердят мои полномочия.

– Мы вас поняли, товарищ генерал. – Отозвался Терещенко.

– И ещё. Завтра прибудут ещё несколько офицеров. Они будут моими ассистентами в некоторых вопросах. Разместите их, желательно, как можно ближе ко мне.

– Есть. – Сказал Костанаев.

– На этом всё, вы можете быть свободны.

Козырнув, офицеры покинули каюту генерала. Весь путь они молчали, погруженные в свои мысли, однако, как только они вошли в пустую кают-компанию, старпом разразился ругательствами:

– Ну и что это было?

– А я знаю? Этот генерал строит из себя министра обороны.

– Скорее чекиста. – Костанаев замолчал, пораженный внезапной мыслью.

Терещенко тоже задумался над догадкой старпома, а затем отмахнулся:

– Да вряд ли. Нас бы предупредили.

– Какого он под Фёдорова рыть начал? Что ему надо? – Перевел тему старпом.

– Кто его поймёт?! – Терещенко уселся на ближайший стул и почесал затылок. – Как думаешь, он не догадается?

– Про что? А, нет, не должен. Все документы в порядке. – Старпом облокотился о переборку и задумался. В личном деле майора Фёдорова была указана лёгкая контузия, что не совсем соответствовало действительности. На самом деле врачи присвоили ему тяжелую степень. Майор Алексей Фёдоров был контужен взрывом от выстрела из гранатомёта, на одном из заданий. Тогда его на себе вынес из разрушенного здания лейтенант Бирко. Придя в себя, майор никак не мог сообразить где находится. Еще две недели он кричал по ночам от головных болей и головокружения. Майор частично утратил память о событиях последних дней. После выписки Фёдоров договорился со знакомым врачом, чтобы ему подделали справку, иначе офицера уволили бы на пенсию. С этим он был не согласен. Он жил этой работой, она была для майора всем, а группа разведчиков заменила семью.

Майора Алексея Фёдорова оставили на службе, однако для него всё изменилось. Постоянные головокружения и головные боли приходилось заглушать множеством таблеток и прочих препаратов. Также контузия сказалась на психике майора. Он стал более раздражителен и менее терпелив. Вскоре это заметили все и все как один хранили его тайну от посторонних.

– Думаю, что всё-таки стоит дать запрос в генштаб, по поводу этого генерала. Может быть хоть там прояснят обстановку. – Костанаев забарабанил пальцами по переборке.

– Я уже сделал, как только он прибыл. – Ответил Терещенко.

– И что? Что сказали?

– Они подтвердили его полномочия. – Терещенко замолчал на несколько секунд. – Больше никакой информации мне не дали.

– Проклятье. – Старпом ударил кулаком по переборке.

Еще несколько долгих минут офицеры молчали. Каждый был погружен в свои мысли, однако они не сильно отличались. Таинственный генерал становился всё большей загадкой и, как предчувствовали офицеры, не ведущей ни к чему хорошему.

– Ладно. – Капитан первого ранга Терещенко встал со стула и оправил форму. – Поднимусь на мостик. Ты распорядись там, чтобы помощников генерала разместили.

– Хорошо. – Кивнул старпом. – Сейчас займусь.

– И вот ещё что. Кто этот генерал и его помощники мы не знаем. Не спускай с них глаз. Подмечай всё, что покажется подозрительным.

– Намечается крупная заварушка? – Старпом заговорщицки подмигнул командиру.

– Похоже на то.

Терещенко на секунду задержал взгляд на старпоме, а затем покинул кают-компанию. Капитан второго ранга Костанаев вздохнул и отправился выполнять поручение командира.

***

Когда группа Треста вернулась к точке сбора начало темнеть. Остальные уже были на месте. По распоряжению Береста Самохват, Кардинал и Гектор заканчивали сооружение днёвки. Сам лейтенант делал какие-то пометки на своей карте. Князь сидел на земле с закрытыми глазами, а Ифрит, находился немного дальше от остальных. Привалившись к дереву он немигающим взглядом смотрел на фотографию жены, которую вечно носил с собой, то и дело проводя пальцами по старому снимку.

Весь обратный путь Тресту пришлось выслушивать бубнёж Сухумского о том, что нецелесообразно прекращать поиски. Под конец майор не выдержал и пообещал ученому, что ночью поиски продолжатся.